– Так я и думал. – Петроний тоже выглядел довольным собой. Он повернулся к Яковизию. – Ты, насколько мне известно, привез из Опсикиона еще одного парня – Мавра, по-моему. Сына Танилиды.
Яковизий кивнул.
– Привез.
– Так я и думал, – повторил Петроний. – Приведи его как-нибудь при случае с собой, ладно? Буду рад на него взглянуть. К тому же… – Севастократор цинично улыбнулся, – его мать богата, и я не хочу, чтобы она на меня сердилась, так что знакомство с ним поможет мне снискать ее благосклонность.
Петроний отошел к другим гостям. Яковизий проводил его взглядом.
– Все-то он знает, – задумчиво сказал аристократ, больше себе самому, чем Криспу. – Интересно, кто из моих людей разболтал ему о Мавре? – Кто бы это ни был, Крисп не завидовал бедняге, если хозяин его высчитает.
По-прежнему бурча себе под нос, Яковизий похромал за вином.
Вытащил серебряный кубок из большого резервуара со снегом, выпил и потянулся за следующим. Крисп тоже взял кубок. Прихлебывая на ходу, он обошел вокруг стола, уставленного закусками. Заморил червячка ломтиком вареного баклажана и парой маринованных анчоусов. Но наедаться не стал: он хотел отдать должное предстоящему ужину.
– Ваша умеренность делает вам честь, молодой человек, – сказал кто-то за спиной, когда Крисп после краткой остановки отошел от стола с закусками.
– Прошу прощения? – Крисп повернулся и быстро добавил:
– Святой отец. Пресвятой отец! – поправился он; жрец, или, скорее, архиепископ, заговоривший с ним, был одет в мерцающую золотыми нитями рясу со знаком Фоса – солнцем, – вышитым по синему шелку на груди.
– Не за что, – ответил священнослужитель. Его узкие лисьи черты напомнили Криспу о Петронии, хотя они были менее резкими и тяжелыми, чем у Севастократора. – Просто на таких пиршествах, – продолжал жрец, – где царит обжорство, встретить человека столь воздержанного удивительно и приятно.
– Я просто собирался стать обжорой чуть позже, – ответил Крисп, надеясь, что он правильно понял слово «воздержанный», и объяснил, почему так скромно приложился к закуске.
– Вот те на! – Священник запрокинул голову и рассмеялся. – Ладно, молодой человек, ценю вашу откровенность. Это качество, вы уж мне поверьте, на таких мероприятиях еще более редко, чем воздержанность. По-моему, прежде я вас не видел. – Жрец выжидающе умолк.
– Меня зовут Крисп, пресвятой отец. Я конюх Яковизия.
– Рад знакомству, Крисп. Поскольку мои синие сапоги тебе явно ни о чем не говорят, позволь представиться: меня зовут Гнатий.
Лишь один Автократор имел право носить сплошь алые сапоги – и лишь один жрец обладал привилегией носить сапоги сплошь синие.
До Криспа наконец дошло, что он запросто болтает со вселенским патриархом Видесской империи.
– П-пресвятой отец, – заикаясь, выдавил он и поклонился. Но даже склоняя голову, почувствовал прилив гордости – видели бы его сейчас односельчане!
– Не надо формальностей, по крайней мере здесь – я ведь тоже пришел сюда полакомиться хорошим ужином, – с легкой улыбкой промолвил Гнатий. И вдруг его лисьи черты заострились. – Крисп?
Я все-таки слыхал твое имя прежде, но от кого? Не от игумена ли Пирра?
– Очевидно, пресвятой отец. Игумен был так добр, что пристроил меня на работу к Яковизию, – ответил Крисп.
– И это все? – не унимался Гнатий.
– А что еще? – Крисп прекрасно знал, что еще, но Гнатию, если тот не в курсе, рассказывать не собирался.
– Да кто ж его знает? – Патриарх тоненько хихикнул. – Там, где замешан Пирр, возможны любые чудеса. И не только возможны, но даже вероятны. Ладно, юноша, не обращай внимания. Вероятные вещи не обязательно происходят на самом деле. Не обязательно.
Приятного тебе вечера.
Бритый череп Гнатия, шествовавшего своим путем, сиял в свете факелов, точно один из позолоченных куполов, венчающих храм Фоса. Крисп одним махом заглотнул оставшееся в кубке вино и пошел к большому резервуару со снегом за следующим. Несмотря на холодное вино, он весь вспотел. Патриарх по долгу службы человек Автократора. Хорошо, что у Криспа хватило ума держать язык за зубами. Расскажи он Гнатию про сновидение Пирра… Возможно, ему не удалось бы сегодня вернуться в дом к Яковизию целым и невредимым.
Мало-помалу вино успокоило Криспа. Гнатий, похоже, не склонен воспринимать вздорные слухи всерьез. Тут к Криспу подошел слуга.
– Это вы конюх Яковизия? – спросил он.
У Криспа екнуло сердце.
– Да, – ответил он, готовый сбить слугу с ног и бежать.
– Подойдите к своему хозяину, пожалуйста, – сказал молодой человек. – Мы скоро начнем рассаживать гостей за стол, и вы двое будете сидеть рядом.
– Да-да, конечно. – Крисп, чуть не рассмеявшись от облегчения, стал высматривать в Зале девятнадцати лож Яковизия. К сожалению, хозяин был слишком низкорослый; его трудно было заметить. Но хотя увидеть Яковизия Криспу не удалось, он скоро услышал знакомый голос, споривший с кем-то из гостей, и начал проталкиваться через толпу.
Слуги унесли столы с закуской. Другие принесли обеденные столы и стулья. Несмотря на то что гости путались у них под ногами, слуги двигались с заученной ловкостью. Очень быстро зал был готов, и гостей начали рассаживать по местам.
– Сюда, высокочтимый господин, если позволите, – пробормотал слуга, обращаясь к Яковизию. Приглашение пришлось повторить несколько раз; Яковизий с жаром что-то доказывал, тыча для вящей убедительности указательным пальцем в грудь собеседнику, имевшему неосторожность с ним не согласиться. Наконец аристократ соизволил услышать и вместе с Криспом последовал за слугой, который на ходу прибавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138