Кубраты соорудили небольшой помост из шкур, натянутых на деревянный каркас. Ни один из четверых человек, стоявших на помосте, не был девяти футов ростом, и ни один не носил сверкающей кольчуги. А потом кочевник поднял Криспа, и он тоже очутился на помосте.
– Симпатичный мальчонка, – пробормотал невысокий человечек с брюзгливым лицом, в одеянии из зеленого шелка, расшитого серебряными нитями. Он повернулся к кубрату, стоявшему напротив:
– Ладно, Омуртаг, он здесь. Начинай свой дурацкий варварский обряд, если тебе так неймется.
Крисп замер, ожидая, когда на них обрушатся небеса. Неважно, что хаган Кубрата оказался не особенно высоким и не слишком похожим на волка; откровенно говоря, был он совершенно обыкновенным с виду кубратом, разве что меха носил куньи да соболиные, а не лисьи и кроличьи. Но он был хаган. Такое обращение должно было стоить посланнику головы.
Однако Омуртаг только запрокинул голову и рассмеялся.
– Ты, как всегда, сама учтивость, Яковизий! – По-видесски хаган говорил так же гладко и изысканно, как императорский посланник, и уж гораздо лучше Криспа. – Как известно, магия скрепляет сделку.
– Фос следит за всеми сделками с небес. – Яковизий кивнул человеку в синей рясе, стоявшему чуть позади. В голове у Криспа мелькнули смутные воспоминания. Он видал таких людей с выбритыми головами, хотя и не в Кубрате; так выглядели видесские жрецы.
– Это ты говоришь, – отвечал Омуртаг. – А мой энарей общается с духами земли и ветров. Они ближе какого-то недосягаемого бога, и я доверяю им больше.
Энарей был первым взрослым мужчиной без бороды, которого Крисп увидел в своей жизни. Гладкое лицо делало его похожим на мальчишку-переростка – но только пока вы не заглядывали ему в глаза. Видели они куда дальше мальчишеских… Дальше, чем вообще стоит видеть человеку, нервно подумал Крисп.
Хаган повернулся к нему.
– Подойди сюда, паренек.
На какую-то долю секунды Крисп остолбенел. Но тут же вспомнил, что его избрали за храбрость. Он выпрямил спину, вздернул подбородок и подошел к Омуртагу. Туго натянутые шкуры вибрировали под ногами, как громадный барабан.
– Твой народ – наш пленник, – нараспев произнес Омуртаг, сжав левой рукой Криспово плечо. Хватка его была твердой и жесткой.
Правой рукой хаган вытащил из-за пояса кинжал и приставил к горлу мальчика. Крисп замер, затаив дыхание. – Он целиком в нашей власти, – продолжал хаган, – и мы будем делать с ним все, что захотим.
– Империя заплатит золотом, если ты его вернешь. – Голос у Яковизия был скучающий. Криспа внезапно осенило, что посланник наверняка участвует в подобной церемонии не в первый раз.
– Дай нам посмотреть на твое золото, – проговорил хаган.
Интонация его по-прежнему была официальной, но отнюдь не скучающей. Он жадно уставился на мешочек, который Яковизий извлек из складок своего одеяния.
Видесский посланник вытащил одну блестящую монету и протянул ее Омуртагу.
– Пускай этот золотой предстательствует за весь выкуп, как мальчик – за весь народ, – сказал Яковизий.
Омуртаг отдал монету энарею. Тот пошептал над ней, сделав свободной рукой несколько еле заметных пассов. Видесский жрец бросил на него неодобрительный взгляд, но промолчал. Энарей произнес пару слов по-кубратски.
– Он говорит, это хорошее золото, – сказал Омуртаг Яковизию.
– Конечно, хорошее, – огрызнулся Яковизий, нарушив ритуал. – Империя веками чеканит монеты только отличного качества. И даже если бы мы решили наклепать фальшивок, то выбрали бы повод поважнее, чем выкуп каких-то оборванных крестьян.
Хаган громко рассмеялся.
– Похоже, тебя в детстве оса за язык укусила, Яковизий, – сказал он и возобновил прерванную церемонию. – Он говорит, это хорошее золото. Поэтому можешь забрать свой народ. – Хаган легонько подтолкнул Криспа к Яковизию.
Ладонь посланника была теплой и нежной. Он погладил Криспа по спине каким-то странным и в то же время знакомым манером.
– Привет, красавчик, – пробормотал Яковизий.
Интонация тоже была какой-то домашней, и до Криспа неожиданно дошло, почему ласковое прикосновение посланника показалось таким знакомым: его мать и отец вели себя друг с другом точно так же, когда собирались заняться любовью.
Прожив всю жизнь в одной комнате с родителями, засыпая по ночам вместе с ними в постели, Крисп не мог не знать, что такое секс.
Но до сих пор ему и в голову не приходило, что возможны вариации, в том числе включающие его с Яковизием. Теперь, осознав такую возможность, он понял также, что она его не волнует, и отступил от посланника на полшага.
Яковизий отдернул руку, точно сам удивился, чем это она занимается. Взглянув на его лицо, Крисп не поверил в рассеянность посланника. Чтобы отшлифовать такую бесстрастную маску, потребовалось явно немало лет. Поймав взгляд Криспа, Яковизий небрежно пожал плечами, как бы говоря: «Не хочешь тем хуже для тебя».
Вслух он, однако, произнес совсем другие слова.
– По рукам! – громко заявил посланник и повернулся к толпе крестьян, стоявшей перед помостом. – Народ Видесса, ты свободен! – крикнул он. – Автократор Раптей, да хранит его Фос, выкупает вас из долгого и мучительного плена в этой дикой варварской стране, где вы надрывались в тяжких трудах под игом злобных и жестоких хозяев. Хозяев? Нет, скорее грабителей, потому что они силой отняли у вас свободу, принадлежащую вам по праву…
Речь продолжалась в таком же духе еще некоторое время. Криспа поначалу впечатлило, но вскоре утомило выспреннее словоизвержение, которое Яковизий обрушил на головы крестьян.
«Вернее, на наши головы», – мысленно поправил себя Крисп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138