Александр Николаевич Островский
За чем пойдешь, то и найдешь (Женитьба Бальзаминова)



Александр Николаевич Островский

За чем пойдешь, то и найдешь
(Женитьба Бальзаминова)

Картины московской жизни

Картина первая

Лица

Павла Петровна Бальзаминова , вдова.
Михайло Дмитрия Бальзаминов , сын ее.
Акулина Гавриловна Красавина , сваха.
Матрена , кухарка.
Лукьян Лукьяныч Чебаков , офицер в отставке. Очень приличный господин средних лет, с усами, лысоват, сюртук застегнут на все пуговицы. Выражение лица насмешливо.

Бедная комната у Бальзаминовых.

Явление первое

Бальзаминова (пьет чай) и Матрена (стоит у двери).

Бальзаминова . Хорошо теперь, Матрена, чайку-то, после бани-то!
Матрена . Уж это на что лучше! По всем жилкам, по всем суставам пройдет.
Бальзаминова . А где же Миша? Что-то не видать его.
Матрена . Спит, умаялся.
Бальзаминова . Ну, пускай спит.
Матрена . Что ж! пущай спит. Никакие важных дел за ним нет; остановки не будет. А я соследила, куда он ходит.
Бальзаминова . Куда же?
Матрена . Тут близехонько. Только он не прямо ходит, а круг большой делает, чтобы соседям виду не показать. Таково далеко уйдет, да потом и воротится переулками: глаза отводит.
Бальзаминова . Да будет ли толк-то какой-нибудь?
Матрена . Кто ж его знает? Уж это его дело. Надо полагать, что и тут ничего себе не выиграет.
Бальзаминова . Отчего же ты так, Матрена, думаешь?
Матрена . Мало виду из себя имеет, польститься-то не на что! Ну и чином еще не вышел.
Бальзаминова (встает) . Пей, Матрена, чай-то! А я пойду посмотрю, Миша не проснулся ли. (Уходит.)

Матрена садится к столу и пьет. Бальзаминова возвращается. Матрена встает.

Сиди!

Матрена садится, только оборотившись к Бальзаминовой задом.

Спит еще. (Садится.) А как их по фамилии-то, где он ходит?
Матрена (оборотив голову) . Пеженовых.
Бальзаминова . Кто ж они такие?
Матрена . Сами по себе.
Бальзаминова . Как же таки сами по себе?
Матрена . По своей части.
Бальзаминова . Экая ты бестолковая. Что же они, служащие или купцы?
Матрена . Должно, торгуют.
Бальзаминова . Кто ж у них из женского-то полу?
Матрена . Две сестры – обе девки, уж в летах. Только выходу им никакого нет; сидят наверху у себя взаперти, все одно под замком.
Бальзаминова . Отчего же?
Матрена . Такой приказ от братьев.
Бальзаминова . Зачем же такой приказ?
Матрена (дуя в блюдечко и оборачиваясь) . Потому страм.
Бальзаминова . Какой же страм?
Матрена . Очень на мужчин бесстыжи. Такие, говорят, завистливые, что беда. (Накрывает чашку.) Покорно благодарствуйте! (Встает и уносит самовар.)
Бальзаминова . Говорят: за чем пойдешь, то и найдешь! Видно, не всегда так бывает. Вот Миша ходит-ходит, а все не находит ничего. Другой бы бросил давно, а мой все не унимается. Да коли правду сказать, так Миша очень справедливо рассуждает: «Ведь мне, говорит, убытку нет, что я хожу, а прибыль может быть большая; следовательно, я должен ходить. Ходить понапрасну, говорит, скучно, а бедность-то еще скучней». Что правда то правда. Нечего с ним и спорить.

Шум за сценой.

Что там у вас?

Входит Бальзаминов .

Явление второе

Бальзаминова и Бальзаминов .

Бальзаминов . Что же это такое, маменька! Помилуйте! На самом интересном месте…
Бальзаминова . Что такое?
Бальзаминов . Да Матрена меня разбудила на самом интересном месте. И очень нужно ей было там чашки убирать.
Бальзаминова . Разве ты что-нибудь во сне видел?
Бальзаминов . Да помилуйте! на самом интересном месте! Вдруг вижу я, маменька, будто иду я по саду; навстречу мне идет дама красоты необыкновенной и говорит: «Господин Бальзаминов, я вас люблю и обожаю!» Тут, как на смех, Матрена меня и разбудила. Как обидно! Что бы ей хоть немного погодить? Уж очень мне интересно, что бы у нас дальше-то было. Вы не поверите, маменька, как мне хочется доглядеть этот сон. Разве уснуть опять? Пойду усну. Да ведь, пожалуй, не приснится.
Бальзаминова . Разумеется, не приснится.
Бальзаминов . Экая досада! Мне бы теперь, по моим делам, очень нужно такой сон видеть; может быть, он мне что-нибудь и напророчил бы. Что, маменька, меня никто не спрашивал?
Бальзаминова . Это что еще за новости! Кому тебя спрашивать?
Бальзаминов . Я, маменька, новое знакомство завел. Лукьян Лукьяныч Чебаков, отличнейший человек. Он капитан в отставке.
Бальзаминова . К чему это?
Бальзаминов . Как к чему? Что вы говорите! Вы знаете, маменька, какая у нас сторона! Я уж теперь далеко не хожу, а хожу тут поблизости.
Бальзаминова . Так что же?
Бальзаминов . Как что же? Какое необразование свирепствует в нашей стороне, страсть! Обращения не понимают, человечества нет никакого! Пройду по рынку мимо лавок лишний раз – сейчас тебе прозвище дадут, кличку какую-нибудь. Почти у всяких ворот кучера сидят, толстые, как мясники какие, только и дела что собак гладят да играют с ними; а собаки-то, маменька, как львы. Ведь по нашему делу иногда нужно раз десять мимо окон-то пройти, чтобы заметили тебя, а они разве дадут? Сейчас засвищут, да и давай собаками травить.
Бальзаминова . Как же это можно живого человека собаками травить?
Бальзаминов . Как можно? Что вы, маменька! Разве они знают учтивость? Ему бы только хохотать, дураку, благо горло широко, а там хоть человека до смерти загрызи, ему все равно.
Бальзаминова . Какое необразование!
Бальзаминов . Меня раза три травили. Во-первых, перепугают до смерти, да еще бежишь с версту, духу потом не переведешь. Да и страм! какой страм-то, маменька! Ты тут ухаживаешь, стараешься понравиться – и вдруг видят тебя из окна, что ты летишь во все лопатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15