Тетя Поля шла с Аллой вниз, чтобы открыть двери и ворчала:
— Вот сидит и сидит, никуда не торопится и приходит раньше всех, а что людям домой надо, так ей наплевать…
Уже в дверях Алла спохватилась:
— Ой, тетя Полечка. Я же забыла совсем.
У нее завтра день рождения, там в кладовке розы, двадцать пять штук, в тазу лежат. Вы завтра пораньше придете, так уж поставьте ей в кабинет, а то неудобно, люди покупали, да и обида будет, если не поздравим.
— Ладно, ладно, все сделаю, не забуду.
— Вот спасибо, до завтра. — И Алла побежала к трамвайной остановке.
Тетя Поля пошла проверить розы, убедилась, что все в порядке, воды достаточно, и отправилась на свое место у раздевалки, по дороге поглядев на часы.
— Ох, девятый час уже, пойду-ка, потороплю ее, а то на «Санта-Барбару» не успею.
Однако когда она подошла к кабинету, то увидела, что дверь заперта и свет не горит.
— Надо же, ушла уже, у нее ведь от входной двери ключ свой. Наверное, пока я в кладовке была, она и проскочила. А я тут сижу, ее жду.
Тетя Поля быстро оделась, аккуратно заперла все двери, обошла здание школы, занесла ключи в квартиру завхозу и бойко пошлепала по лужам к дому.
Алла открыла дверь своим ключом. Так и есть: муж в комнате дуется. А у мальчишек визжит компьютер, опять играют вместо домашнего задания.
— Ребята, я пришла.
Муж рывком соскочил с дивана.
— А попозже ты не могла прийти? Знаешь ведь, какая у меня сейчас работа, чуть живой прихожу, а тебя вечно нет.
— Но, Олег, у нас педсовет был, а потом Тамара меня задержала.
— И опять мордой об стол возила? Ну что молчишь, я же знаю, что это так, по тебе видно. Слушай, тебе что, удовольствие доставляет, когда об тебя ноги вытирают?
— Олежек, я не могу без школы.
— А я не могу больше так жить! В общем, выбирай: либо я, либо школа.
Алла молча ушла в ванную. Конечно, он это не всерьез, он ее любит, и детей тоже.
А сейчас просто голодный и устал, чего не скажет в сердцах голодный мужчина? Однако раньше он никогда так не говорил, даже когда очень ссорились. А если он действительно поставит ее перед выбором, что делать?
— Господи, за что мне все это? — Алла прижалась лбом к зеркалу и горько заплакала.
* * *
Наутро тетя Поля постучалась в квартиру завхоза в полвосьмого утра.
— Ты чего это так рано, теть Поля?
— А забыл? Сегодня же у нашей день рождения. Надо розы в кабинет загодя поставить.
— Ну иди, я тоже сейчас подойду.
Взяв охапку роз, тетя Поля поднялась по лестнице, открыла директорский кабинет, поставила цветы в большую хрустальную вазу и оглянулась в поисках графина с водой.
Однако на обычном месте, на тумбочке, графина не оказалось. Тетя Поля поискала глазами и вдруг похолодела.
Из-за письменного стола торчали ноги в знакомых туфлях. Ноги самой тети Поли стали ватными, но она все же подошла поближе. Между письменным столом и книжным шкафом лежала директриса Тамара Алексеевна, глядя в потолок остекленевшими глазами. В груди у нее торчал нож, к ножу был приколот клочок бумаги, а на животе лежала темно-красная роза, и капельки воды из разбившегося графина блестели на ней, как бриллианты.
— Тетя Поля, ты здесь? — Это завхоз шел с пылесосом.
Тетя Поля, стараясь не поворачиваться спиной, выползла из кабинета. Увидев ее лицо, завхоз выронил пылесос.
— Семеныч, Тамара-то наша — того, каюк. — Тетя Поля выразительно махнула рукой.
— Чего? Может, жива еще? Пойдем, поглядим.
Выпихивая друг друга вперед, они вошли в кабинет и наклонились на телом. Клочок бумаги оказался запиской, где жирным черным фломастером было нацарапано: «С днем рождения!».
Завхоз вздрогнул, тетя Поля почему-то перекрестилась.
— Семеныч, не трогай тут ничего.
— Сам знаю, не маленький. Звонить надо в милицию и в «скорую».
— Какая уж тут «скорая»?
С директорского телефона они позвонить не решились, пошли в учительскую.
В милиции велели «скорую» все же вызвать, а кабинет закрыть и никого не пускать.
Медики приехали раньше, врач констатировал смерть и уехал. К этому времени подошли учителя и некоторые из учеников, самые дисциплинированные. Тетя Поля перехватила Аллу Константиновну в раздевалке и вкратце сообщила ей о событиях. Алла сначала вскрикнула, побледнела, но потом взяла себя в руки. Приехала милиция и выгнала всех из коридора второго этажа, где находился директорский кабинет. Посовещавшись с завучем младших классов, Алла решила старших учеников распустить, а маленьких отправить на экскурсию. С завтрашним днем проблемы не было, потому что сегодня была пятница, а по субботам учатся только старшие классы.
Милицейская бригада в составе трех человек развернулась вовсю. Врач осматривал тело, эксперт колдовал над замком и разбитым графином на предмет отпечатков, опер снимал показания с работников школы.
Начал он с тети Поли и завхоза Ивана Семеновича, но начал неудачно, тетю Полю назвал бабулей, чего делать было нельзя ни в коем случае, ибо тетя Поля, имевшая не только внуков, но и одного правнука, старухой себя не считала и на «бабулю» очень обиделась. Поэтому она замкнулась в гордом молчании, и, кроме фразы «Я вошла, а она лежит», опер ничего не добился.
Иван Семенович тоже был немногословен. Тетя Поля принесла ему ключ в полдевятого, он поужинал под «Санта-Барбару», после десяти вышел на улицу, осмотрел все двери снаружи, замки были в порядке, а на окнах первого этажа у них решетки, так что на них смотреть. Потом в одиннадцать завхоз посмотрел «Вести» и лег спать, и спал до полвосьмого утра и никакого шума ночью не слышал.
Вызвали Аллу Константиновну, как последнего человека, не считая тети Поли, который видел директрису живой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11