В отличие от тенниса или гольфа, любителей взбираться по отвесным скалам не так уж много, и потому альпинизм стал той ниточкой, которая связала новых знакомых. Вскоре они сделали несколько совместных вылазок в горы, благодаря которым Джесон смог лучше узнать и оценить Ричарда — не знающего страха и сомнений, волевого, уравновешенного и спокойного.
Ричард подошел к камину, добавил в огонь несколько совков угля. Дождавшись, когда его друг вернется в свое кресло, Джесон спросил:
— А что мне делать с полицейскими? Должен ли я обратиться к ним?
— Хотим мы того или нет, но нам все равно придется связаться с ними. Это необходимо сделать, чтобы они не совали свой нос в расследование, которое будет вести наш Особый отдел. Впрочем, оставь полицейских мне, я сам все сделаю.
Они немного помолчали, а затем Джесон сказал:
— Все это так странно…
— Что именно?
— То, что наши пути так тесно переплелись, а в центре событий оказалась Гвинет.
— Быть может, она и не попала в центр событий, — покачал головой Ричард и попросил, поднося к губам бокал с мадерой: — Расскажи мне о ней.
— Право, не знаю даже, с чего начать, — пожал плечами Джесон.
— А ты начни с самого начала, — посоветовал Ричард.
— Хорошо. Итак, когда Гвинет осталась сиротой, ее привезли в Хэддоу…
И Джесон рассказал другу всю историю жизни Гвинет, включая загадочную историю с наследством.
— Эту головоломку мне очень хочется решить, — сказал он в конце. — Вот только как мне узнать имя этого таинственного благодетеля?
— Действуй, как я, — посоветовал ему Ричард. — Ищи ниточки, а затем старайся сплести их вместе. Встретится на ниточке узелок — попытайся его развязать, — он немного помолчал, думая о чем-то своем, и добавил: — Этот Гарри начинает все больше и больше интересовать меня. Смелый парень, странный парень этот наш Гарри. Так ты говоришь, он и не пытался скрыть свое лицо?
— Он вообще ничего не пытался скрыть.
— И никто ничего не заподозрил. А наш Гарри, показав свое личико днем, возвращается в дом той же ночью, причем опять в открытую. Что это? Безрассудство или тонкий расчет?
— Что ты собираешься предпринять, Ричард?
— Пока еще точно не знаю. Наверное, для начала лучше всего будет отправиться на Саттон-Роу и осмотреть место преступления. Как ты считаешь?
— Отлично! — ответил Джесон.
Ричард подошел к двери кабинета, распахнул ее и громко крикнул:
— Харпер!
Сорокалетний Харпер появился на пороге в ту же секунду. Подобранный, готовый к схватке, со сжатыми кулаками, он напомнил Джесону профессионального боксера. С первого взгляда было ясно, что с таким охранником можно чувствовать себя в полной безопасности. Молчаливый, немногословный Ричард казался рядом с Харпером настоящим болтуном. Харпер говорил так редко и так скупо, что порой его можно было принять за немого.
— Ты все слышал? — спросил его Ричард.
Харпер молча кивнул.
— Возьми двоих людей и отправляйся к тому дому. Будь осторожен. Не спугни Гарри, если тот вздумает вернуться.
— А полицейские?
— Харпер, — спокойно ответил Ричард, — неужели ты не сможешь с ними разобраться? Придумай что-нибудь.
Харпер криво усмехнулся и молча исчез.
— Ты позволяешь своим подчиненным подслушивать свои разговоры? — удивленно спросил Джесон.
— Это ты о Харпере? Но он, между прочим, не мой подчиненный. Его ко мне приставил сам премьер-министр, лорд Ливерпуль, вот так, не больше и не меньше. Правда-правда, Джесон, я не шучу, — Ричард немного помедлил и добавил: — Но признаюсь тебе честно, этот Харпер — просто золото, только не передавай ему этого, хорошо?
Друзья улыбнулись друг другу и направились к выходу.
— Между прочим, — сказал на ходу Ричард, — ты все время называешь свою кузину Гвинет или Гвин. А как ее фамилия?
— Бэрри. Миссис Найджел Бэрри.
— Миссис Найджел Бэрри, — медленно повторил Ричард. — Мне кажется, я уже слышал это имя.
Он вдруг резко остановился посреди лестницы и воскликнул:
— Ну конечно! Я знаю ее! Лиссабон, лето тысяча восемьсот девятого. Мой первый бой и мое первое ранение. Ведь это именно твоя кузина выходила меня после той раны. Она добровольно пошла тогда медицинской сестрой в военный лазарет. Помню, мы все, как один, были влюблены в нее, — покачал он головой и грустно добавил: — Гвинет Бэрри. Жаль только, с мужем ей не повезло. Ну а теперь поедем посмотрим, нет ли чего-нибудь странного в ее доме или рядом.
* * *
Двери дома на Саттон-Роу были заперты, и ничто не говорило о том, что их пытались вскрыть. Попав внутрь дома и пройдя на кухню, Джесон обнаружил, что все здесь осталось по-прежнему — окровавленные обрывки платья Гвинет, осколки разбитой посуды на полу и опрокинутые в пылу схватки стулья.
— Сюда заезжал Брэндон, взял одежду для Гвин, но на кухне все осталось нетронутым, — сказал Джесон.
Они прошли по всему дому, методично осматривая все комнаты, все шкафы и ящики. Когда было закончено с последним из них, Ричард заметил, задумчиво почесывая кончик носа:
— Ты обратил внимание на то, что во всем доме нет ни одной вещи, напоминающей о ее покойном муже? Ни портрета, ни трубки, ни часов.
— У Гвин сохранился его пистолет.
Разговор они вели в спальне Марка. Джесон посмотрел на разворошенную постель, поднял с пола оброненного оловянного солдатика и принялся машинально крутить его в пальцах. Ему вдруг вспомнились слова Гарри, пересказанные ему Гвинет. Тот угрожал убить их обоих — и Гвинет, и Марка, — причем независимо от того, отдаст она ему портрет или нет.
— Гарри — убийца, а не грабитель, — сказал Джесон, стискивая в ладони оловянного солдатика. — Возможно, он хотел получить тот портрет, но все-таки самой главной его целью было убить Гвин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102