Искусство стало массовым. В этом городе оно стало самым блестящим капризом и прихотью после карточной игры, и любой может поиграть в него. Сейчас наши сограждане покупают картины вместо бассейнов.Квиллер помешивал лёд в стакане с томатным соком и размышлял о подоплёке дела, которое ему поручила газета.– Кстати, как зовут того критика? – спросил Квиллер.– Джордж Бонефилд Маунтклеменс Третий.– Повтори ещё разок, пожалуйста!– Д. Б. М. Третий.– Невероятно! Он всегда ставит под статьями все три своих имени?– Все три имени, все восемь слогов, все двадцать шесть букв плюс номер! Дважды в неделю мы пытаемся втиснуть его имя в столбец стандартной ширины, и это никогда у нас не получается! И он не разрешает никаких аббревиатур, ни дефисов, ни сокращений.Квиллер кинул на Арчи быстрый взгляд:– Ты не очень его жалуешь, а?Арчи пожал плечами:– Я могу обращать на него внимание, могу и не замечать. На самом деле я никогда не видел этого парня. Я видел только художников, которые приходили к нам в отдел, сгорая от желания дать ему в зубы.– Д. Б. М. Третий! – Квиллер в изумлении покачал головой.– Даже одно его имя порой приводит в бешенство некоторых наших читателей, – сказал Арчи. – Они хотели бы знать, кто он такой.– Продолжай, продолжай, мне начинает нравиться моя будущая работа. Шеф сказал, что это будет прекрасная, чистая работа, и я начал уже было опасаться, что мне придется работать в компании с кучей святых.– Не позволяй ему надуть тебя. Все художники в этом городе ненавидят друг друга, все поклонники искусства разделились на два лагеря. Кроме того, все здесь играют грубо. Это очень похоже на футбол, только больше грязи. Ругань, нападки из-за угла, двойная игра. – Арчи спустился с табурета. – Ладно, давай-ка отведаем сандвич с говядиной и кукурузой.Кровь нескольких поколений шотландских гвардейцев, которая текла в жилах Квиллера, начала понемногу закипать. Его усы почти улыбались.– Хорошо, я берусь, – сказал он. – Я берусь за эту работу. ДВА Это был первый день работы Квиллера в газете «Дневной прибой». В отделе публицистики его посадили за письменный стол цвета зеленого горошка и обеспечили желтым карандашом. На бледно-зелёном телефоне он заметил сделанное через трафарет официальное напоминание: «Будь вежлив и внимателен по отношению к людям».Он испытал пишущую машинку цвета зелёного горошка, напечатав: «Большинство убийств совершается после полуночи». Затем позвонил в гараж редакции и заказал машину для поездки на Холмы Потерянного Озера.Роскошный особняк Галопея находился в пятнадцати милях от города, и, добираясь до него, Квиллер ехал по спокойным предместьям мимо побуревших после зимы ферм с небольшими пятнами снега на промёрзлой земле.У него было достаточно времени для того, чтобы обдумать своё интервью с Кэлом Галопеем, и ему было интересно, сработает ли опять «метод Квиллера». В былые времена он прославился особым подходом к людям, который состоял, с одной стороны, из понимания и сочувствия, а с другой – из профессионального любопытства и профессиональной же напористости. Всё это позволяло с одинаковым успехом добиваться доверия пожилых леди, юных преступников, симпатичных девушек, директоров колледжей и жуликов.Тем не менее, перед встречей с Галопеем он чувствовал себя несколько неуверенно. Прошло немало времени с тех пор, как он брал интервью в последний раз, и художники не были его специальностью. Он подозревал, что они разговаривают на каком–то таинственном языке. С другой стороны, Галопей был руководителем рекламного агентства и мог запросто перехватить информацию, размноженную на ксероксе и подготовленную его отделом по связям с общественностью. Усы Квиллера вздрогнули.Он привык составлять в голове первые строки интервью – Квиллер редко их использовал, но всё равно делал это полезное домашнее задание.Сейчас по дороге на Холмы, продумывая разговор с Галопеем, он решил, что можно начать статью так: «Когда Кэл Галопей в конце рабочего дня снимает деловой костюм руководителя агентства, он забывает об ожесточенной борьбе в мире рекламы и расслабляется…»Нет, это банально.Он попробовал опять: «Миллионер, руководитель рекламного агентства, имеющий прекрасную жену (34 – 22 – 32) и два плавательных бассейна (согласно легенде, один наполнен шампанским), признаётся в том, что живёт двойной жизнью. За писанием детских портретов скрывается…» Нет, это отдает «желтизной».Квиллер припомнил свое недолгое пребывание в журнале «Новости» и предпринял очередную попытку составить зачин в стиле, который оказался удачным в одной давней публикации: «В галстуке и сшитой на заказ итальянской спортивной рубашке, красивый, седой, ростом шесть футов два дюйма, царь рекламной империи проводит своё свободное время…»Квиллер предположил, что человек такого уровня должен быть высоким, седым и производить глубокое впечатление. Возможно, его украшает зимний загар.«В голубом галстуке, подчеркивающем его карибский загар…»Дорога на Холмы внезапно закончилась массивными железными воротами в стене из булыжника, производившей впечатление неприступной и дорогой.Квиллер притормозил и осмотрелся в поисках сторожа.Почти тотчас из динамика у ворот раздался вежливый голос:– Пожалуйста, высуньтесь из машины, загляните в отверстие в стене у ворот слева от вас и отчётливо произнесите своё имя.Он опустил стекло в машине и сказал:– Квиллер из газеты «Дневной прибой».– Спасибо, – пробормотал динамик. Створки ворот раздвинулись, и корреспондент, въехав во владение Галопея, покатил по дороге, которая петляла между высокими соснами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9