А твоя бывшая разве не водила тебя за ант
иквариатом?
Ц Однажды в Нью-Йорке затащила меня на выставку, но я это старье терпеть
не могу.
Ц Очень жаль, Ц сказал Арч. Ц Рождество в Хламтауне, похоже, не плохая и
дея, но тебе придется держаться антикварной темы. Босс ни за что не позвол
ит писать о наркотиках.
Ц А почему бы и нет? Вышел бы необычный рождественский очерк.
Райкер покачал головой.
Ц Рекламодатели будут против. Читатели становятся прижимистыми, когда
нарушают их спокойствие.
Квиллерен презрительно фыркнул. Арч вздохнул.
Ц Почему бы тебе, Квилл, в самом деле не написать про антиквариат?
Ц Я же сказал, что ненавижу эти древности!
Ц Ты передумаешь, когда придешь в Хламтаун. Пристрастишься, как все мы.
Ц Спорим, что нет?
Арч вынул бумажник и достал оттуда маленькую исписанную желтую карточк
у.
Ц Вот адреса Хламтаунских продавцов. Только потом верни.
Квиллерен прочитал некоторые названия: «Всякая всячина», «Только крела
», «Три сестрички», «Бабушкин сундук»… Ему стало муторно.
Ц Слушай, Арч, я хотел дать что-нибудь для конкурса.
Что-нибудь эдакое. А что я могу выжать из древностей? Мне повезет, если я по
лучу двадцать пятую мороженную индейку.
Ц Возможно, ты будешь приятно удивлен. В Хламтауне полно всяких чудаков.
А сегодня будет аукцион.
Ц Терпеть не могу аукционы!
Ц Этот должен быть занятным. Пару месяцев назад умер один продавец, и все
его имущество пускают с молотка.
Ц Если хочешь знать мое мнение, на свете нет ничего скучнее аукционов.
Ц Антиквариатом часто занимаются женщины Ц незамужние, разведенные, в
довушки… Это-то ты должен оценить! Слушай, не валяй дурака! Что это я перед
тобой стою на ушах? Это твое новое задание. Вот и займись.
Квиллерен стиснул зубы.
Ц Ладно. Дай мне на такси. Туда и обратно!
Он зашел в парикмахерскую, подстригся и подравнял усы Ц традиционная пр
оцедура перед тем, как приняться за новое дело; а ведь собирался подождат
ь до Рождества. Потом поймал такси и поехал по Цвингер стрит Ц не без дурн
ых предчувствий.
Начало улицы было застроено учреждениями, поликлиниками и современным
и жилыми домами. За ними простирался заснеженный пустырь Ц здесь когда-
то были трущобы, которые теперь снесли. Еще дальше от центра расположило
сь несколько кварталов старых пустующих зданий с заколоченными окнами
Ц ближайшие претенденты на снос. И лишь потом начинался Хламтаун.
При свете дня улица выглядела еще хуже, чем прошлой ночью. Многие старинн
ые дома и огромные викторианские особняки вовсе заброшены. Другие либо п
ревращены в гостиницы, либо изуродованы пристроенными витринами магаз
инов. Водосточные канавы забиты кашей серого льда с грязью, мусорные бак
и примерзли к нерасчищенным тротуарам.
Ц Этот район Ц бельмо на глазу города, Ц заметил таксист. Ц Давно пора
бы его того…
Ц Не беспокойтесь, так и будет! Ц с надеждой откликнулся Квиллерен.
Приметив антикварные магазины, он остановил такси и неохотно вылез. Обве
л взглядом мрачную улицу. Рождество в Хламтауне! В отличие от других райо
нов, этот не был празднично украшен. Над широкой улицей не висели гирлянд
ы, на фонарях не трубили сверкающие херувимчики. Прохожих почти не попад
алось, машины проносились мимо, скрипя шинами, спешили куда-то в другие ме
ста.
Порыв северо-восточного ветра погнал Квиллерена к первой же двери под в
ывеской, утверждавшей, что там продается антиквариат. Внутри было темно,
дверь оказалась запертой, но журналист приложил руки к лицу и всмотрелся
сквозь стекло витрины. Он увидел большую деревянную скульптуру: кривое
дерево с пятью обезьянами в натуральную величину, расположившимися на е
го ветвях. Одна обезьяна держала в лапах крючок для шляпы. Другая Ц лампу
. У третьей было зеркало. У четвертой Ц часы. У пятой Ц подставка для зонт
а.
Квиллерен, чертыхнувшись, попятился.
Неподалеку он обнаружил магазин под названием «Три сестрички». Лавка бы
ла закрыта, хотя табличка в окне настаивала на обратном.
Квиллерен поднял воротник пальто и прикрыл уши перчатками. Он уже жалел,
что подстригся так коротко. Следующим на очереди был «Бабушкин сундук»
Ц и подвальчик под названием «Антик-техника», который выглядел так, сло
вно не открывался вообще никогда.
Между антикварными магазинами вклинились другие лавки с неизменно гря
зными окнами. В одной из них Ц даре под вывеской «Фрукты, Сигары, Резиновы
е перчатки и Всякая всячина Попопополуса» Ц Квиллерен купил пачку таба
ка, который оказался сырым.
С растущей неприязнью к своему новому заданию журналист добрался мимо п
олуразрушенной мужской парикмахерской и третьеразрядной лечебницы до
большого углового антикварного магазина. На двери висел замок, а на окне
Ц объявление об аукционе. Квиллерен проверенным уже способом заглянул
внутрь: пыльная мебель, настенный часы, зеркала, охотничий рог, превращен
ный в люстру, и мраморные статуи юных гречанок в скромных позах.
Кроме того, он увидел отражение другого человека, направлявшегося к мага
зину. Неуверенной поступью этот другой приблизился, и послышался дружес
кий бас:
Ц И тебе нравится эта дрянь?
Квиллерен обернулся и оказался лицом к лицу с забулдыгой, красноглазым и
сильно подшафе, но настроенным дружелюбно. На пьянчужке было пальто, явн
о сшитое из старой попоны.
Ц Знаешь, что это? Др-рянь! Ц повторил алкаш, пьяно ухмыляясь и всматрива
ясь через дверь в товары, повернулся к Квиллерену и снова произнес, осыпа
в журналиста мелкими брызгами слюны:
1 2 3 4 5 6 7 8 9