Он подождал, пока капитан судорожно глотнет раз-другой, и забрал фляжку, плотно закрутив пробку.
– Спасибо! – немного успокоившись, поблагодарил его пограничник.
– Ну что, капитан, говорить будем?
– Да.
– Вот и ладненько...
– А может, развяжешь?
– Слушай, ты! – теперь уже вышел из себя и Аркан. Не в силах больше оставаться невозмутимым и делать вид, будто ровным счетом ничего не произошло, он подскочил к капитану и двинул его кулаком в бок, под ребра, от чего привязанный к дереву бедняга застонал и скрючился – ровно настолько, насколько позволяла веревка.
– Я тебя за все, что уже про тебя знаю, могу на куски порезать. Могу связать и отконвоировать в прокуратуру. Могу расстрелять, как шакала подлого, – злобно прошипел Аркан. – Но я стою здесь перед тобой, теряю время и занимаюсь херней, уговаривая тебя раскрыть твой драгоценный ротик!..
Аркан готов был поклясться, что капитан почувствовал угрозу, – в его глазах теперь был настоящий животный ужас. Наверное, пленник осознал, что смерть в облике этого «своего» старшего сержанта гораздо реальнее, гораздо неотвратимее и беспощаднее, чем смерть в лице бродящих где-то в горах таджиков.
– По-моему, ты меня понял, – утвердительно кивнул Аркан. – И теперь не будешь кривить морду и ставить мне условия. Я хочу выслушать тебя, и от искренности твоего рассказа зависит, останешься ли ты жить или сдохнешь прямо здесь и прямо сейчас.
Аркан не шутил и не бравировал, но внезапный вопрос капитана поставил его в тупик:
– А ты уверен, что имеешь право судить меня? По-человечески?
Сержант смутился лишь на секунду. Это, собственно, даже и не было смущением – так, мимолетное замешательство, мгновенная пауза:
– Из всего взвода остался я один. Понимаешь, один! Сколько ребят полегло в мясорубке около заставы – еще, наверное, и не подсчитано точно...
Аркан с минуту помолчал.
– Так вот, считай, капитан, что они с нами здесь. Они передали мне полномочия разобраться, что происходит, какие разборки идут в этих горах. И они мне доверяют – по крайней мере, пока были живы, верили.
Некоторое время сержант и капитан молча смотрели в глаза друг другу, будто каждый пытался проникнуть другому в душу.
Первым не выдержал капитан. Опустив глаза, он чуть слышно произнес:
– Ладно, я тебе все скажу. Все, что сам знаю. Только дай мне еще глоток воды...

* * *

– Кто такой этот черный «дух» и чего он от тебя хотел? – напоив капитана, спросил Аркан.
Он уселся в двух шагах от своего пленника и приготовился слушать.
– Ты правильно его назвал – «черный». Он другого цвета и не признает... не признавал, – поправился пограничник, быстро взглянув в сторону убитого моджахеда. – У него даже кличка была Карай-хан.
– Черный хозяин? – Аркан удивленно пожал плечами. Он, конечно же, слышал об этом человеке – его банда была одной из самых мощных и в то же время самой неуловимой в этом краю. Сержант недоверчиво покосился на капитана:
– Ты хочешь сказать, что я только что Карай-хана завалил?
– Его.
– Ничего себе! А где же его люди? У него же банда – несколько сот человек...
– Вокруг «Красной». Это он со своими людьми нашу заставу обложил.
– Да, дела... А ты, значит, к нему на свиданку поспешил?
– Ты выслушай сначала, и все поймешь.
– Ладно, – набрался терпения Аркан, – я тебя внимательно слушаю.
– Карай-хан – личность неординарная...
– Был личностью неординарной, – поправил капитана Аркан. Ему было приятно сознавать, что ведь именно он ликвидировал, да еще в одиночку, одного из самых грозных «духов» Бадахшана!
– Ну да, конечно... В общем, он всегда старался действовать в одиночку. До последнего момента никто не мог сказать, есть ли над ним еще кто-нибудь, кроме Аллаха. У него всегда было достаточно сил и средств, чтобы работать самостоятельно и только в собственных интересах.
– А разве он не подчинялся Масуду?
– В том-то и дело, что никогда он никому не подчинялся! Да, у него и у Масуда иногда могли совпадать цели, они иногда могли действовать по схожему сценарию, но эти эпизоды были чистым совпадением, а не заранее спланированными акциями.
– Ну-ну...
– Но в последние приблизительно полгода произошли кое-какие перемены. Интересы Масуда и Карай-хана пересеклись вдруг самым непосредственным образом – на наркотиках. Ты же здесь не новичок, слышал, наверное, сколько стоит здесь наркота?
– Слышал... – неопределенно протянул Аркан. – Хотя я, вообще-то, этим делом не увлекался.
– Ясно. Тогда слушай. Здесь, в горах, килограмм опия-сырца стоит всего-навсего сто баксов. Единственное условие, которое выдвигают продавцы, – чтобы купюра была образца 1990 года. У них на этих купюрах бзик – доллар не доллар, если другого года выпуска... Но это цена здесь, в горах. Уже в нескольких сотнях километров отсюда цена возрастает многократно. В Оше например...
– Это в Киргизии который?
– Да, там самый большой базар во всей Ферганской долине... Так вот, в этом Оше или, к примеру, в самом Душанбе килограмм того же самого опия-сырца стоит уже десять тысяч долларов! Представляешь, какой навар получается у того, кто доставляет туда товар?
– Девятьсот процентов чистой прибыли только на транспортировке? Разве такое бывает?
– Бывает!
Капитан говорил так увлеченно, с таким азартом, что Аркан голову мог дать на отсечение – его руки не раз приятно согревали те самые «наркобаксы».
Сержант слушал очень внимательно, не перебивая.
Ему казалось, что он понял теперь связь между «Красной», найденными наркотиками и гибелью своего взвода, но он еще не знал, кем и как приводился в действие весь этот страшный механизм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92