Его так и подмывало выяснить, правда это или нет, и в другой ситуации он, несомненно, так бы и поступил, но сейчас эта затея представлялась ему чересчур рискованной.Алехин присмотрелся к мотоциклистам повнимательнее. «А ведь тяжеловаты ребятки для тинейджеров, – решил он, – не та стать. Да и что им делать здесь, в двух сотнях верст от Москвы? Ох, ведут они меня, ох, ведут!.. Хотя, с другой стороны, чем мы хуже Америки? А там некоторые и в сорок знать ничего не хотят, кроме своего мотоцикла да каски с рогами. А что до расстояния, так ведь для дурной собаки сто верст – не крюк…»Он немного снизил скорость, внутренне готовясь к самому худшему: сейчас, вот сейчас тот, что на «харлее», а может, и другой, а может, и оба разом достанут из-под своих курток пистолеты и надо будет, как тогда, в Чечне…Мотоциклисты промчались мимо, ни разу не оглянувшись. У того, что ехал на «Урале», поперек спины красовалась сделанная по трафарету надпись-"FUCK YOU."«Н-да. В другое время и при прочих равных условиях я бы тебе показал фак…»Словно надписи было мало, романтик шоссейных дорог сунул руку за спину и показал Алехину кулак с отставленным средним пальцем. Козел. Впрочем, это все-таки лучше, чем пистолет.Алехин дал байкерам скрыться из виду и только после этого прибавил скорость. Встреча оставила неприятный осадок, и, сколько он ни укорял себя за мнительность, в глубине души Алехин не сомневался в том, что поступил правильно.Интуиция что-то такое нашептывала, да и непохоже было, чтобы ему так вот, запросто позволили въехать в Москву с этой бомбой под сиденьем.В сгущающихся сумерках, как призраки, мелькали белые километровые столбы.«А вдоль дороги мертвые с косами стоят, – вспомнил он, включая фары. – И тишина».139. 138. 135. Неужели все-таки пронесет?На сто тридцатом километре, прямо под столбиком, стояли, сцепившись рогами, давешние мотоциклы. Немного поодаль Алехин заметил тлеющие оранжевые огоньки сигарет. Когда ржавый «опель» на удивление тихо прошуршал мимо, один из мотоциклистов вынул из нагрудного кармана своей кожанки сотовый телефон и нажал кнопку вызова. Ему ответили не сразу, а когда ответили, он заговорил не терпящим возражений тоном:– Шестой, ты? Объект только что проехал сто тридцатый километр. Скорость приличная, так что минут через десять наверняка будет у вас. Действуйте, как договорились, только пусть сначала отдаст посылку – хозяин хочет лично убедиться. Действуйте.– Ну так как, Саня, – обернулся он ко второму мотоциклисту, убирая телефон в карман, – как по-твоему: жив рок-н-ролл или уже помер?– Еще маленько жив, – осклабился тот, проверяя, легко ли выходит из кобуры пистолет со спиленным номером, – но вскорости непременно помрет. Как по мне, так туда ему и дорога.– Даже странно слышать такие твои речи, – сказал его товарищ. – Ты на себя-то посмотри! Ведь вылитый рокер!– Чего-то там у меня на спине написано, не прочтешь ли? – предложил веселый Саня, и они, отсмеявшись, закурили еще по одной – на посошок. Они едва успели докурить до половины, когда серебристый «опель» достиг сто восьмого километра.Фары выхватили из темноты квадратную корму патрульной машины с забранным решеткой окошком. Стоп-сигналы «лунохода» кроваво сверкнули отраженным светом.Шагнувший на дорогу гаишник в белой портупее повелительно взмахнул светящимся жезлом, приказывая остановиться. Повинуясь устоявшейся привычке, за годы успевшей превратиться в условный рефлекс, Алехин принял к обочине и остановился, но подумал, что, возможно, делает он это зря. Однако дебелый детина в сержантских погонах с короткоствольным автоматом под мышкой уже обнаружился прямо перед капотом, заслоняясь ладонью от режущего света фар. Другая его рука лежала на автомате. Алехин выключил фары.Второй гаишник, небрежно заткнув свой жезл за голенище, неторопливо приблизился сзади. Этот, как успел заметить Алехин, был в чине лейтенанта. В позах и поведении обоих гаишников было что-то странное. Алехин пригляделся повнимательнее. «Да они же пьяные, – понял он вдруг. – Не „под газом“ и не „вдетые“, а именно пьяные. Вот те на. Только этого не хватало».Алехин медленно, с неохотой стал вылезать из машины навстречу нетвердо ступающему лейтенанту, но тот вдруг ускорил шаг и на ходу, уже беря автомат наизготовку, крикнул:– Сидеть, падаль!Внезапно оказавшийся рядом сержант грубо толкнул Алехина в плечо, силой усаживая на место, и сунул в лицо воронкообразный раструб, которым заканчивался ствол автомата.– Ключи!Скрипнув зубами, Алехин заглушил двигатель и отдал сержанту ключ зажигания.«Глупо-то как, господи, – думал он, – до чего же глупо…» На какую-то долю секунды он представил, как хватает ствол автомата, резко дергает его в сторону и на себя, а потом этот пьяный боров и опомниться не успеет, как будет вверх ногами валяться в кювете… Но нет, сидя в машине, много не навоюешь – низко, тесно, неудобно, да и второй уже был рядом.Сержант уступил начальству место и снова переместился к капоту, продолжая держать Алехина на мушке и время от времени коротко сотрясаясь всем телом – похоже, его мучила икота.Лейтенант наклонился к дверце, обдав Алехина волной густого перегара. В лицо ударил слепящий свет мощного фонаря.– Гля, Степанов, – сказал лейтенант, не поворачивая, впрочем, головы к напарнику – опять они там, в управлении, нае…лись. Это ж русский!– Это еще посмотреть надо, какой он русский, – мрачно отозвался Степанов и громко икнул.– В чем дело, лейтенант? – сухо спросил Алехин, стараясь подавить начавшую шевелиться где-то в глубине души надежду, что все это – не более чем досадная ошибка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17