С тех пор прошло десять лет, в течение которых она стала тем, кем стала. Снегова была далека от того, чтобы упиваться своими победами и заниматься самолюбованием, но курить дорогую сигарету, сидя в салоне собственного очень дорогого автомобиля, отдыхая после трудного рабочего дня, было невыразимо приятно.Антонина Андреевна со вздохом открыла глаза, потушила в пепельнице окурок и выбралась из-за руля.В машине было очень уютно, но и квартира, под самой крышей высотки, тоже располагала к заслуженной релаксации. Кроме того, где-то там, в шестикомнатных, поблескивающих светлым паркетом недрах маялся в одиночестве полосатый кот по кличке Хвастун. В первоначальном варианте его имя писалось через "о" – Хвостун. – но в конце концов Антонина Андреевна устала обращать внимание знакомых на эту, в сущности, ничего не меняющую подробность, и Хвостун окончательно превратился в Хвастуна. Ему на это было глубоко наплевать, знакомым тоже, и Антонина Андреевна смирилась.Именно Хвастун был причиной того, что она отказалась от приглашения поужинать в «Праге», которое поступило от расчувствовавшихся австрияков. Австрияки были убеждены, что откопали нового Дали, и собирались озолотиться на своем открытии. Новоявленный Дали нечленораздельным ревом выразил свое одобрение по поводу предстоящего чревоугодия, и звонко хлопнул самого крупного австрияка по обтянутой дорогим пиджаком жирной спине. Австрияк поперхнулся и слегка присел, а Антонина Андреевна вдруг испытала прилив раздражения, что случалось с ней довольно редко Говорят, что гениям позволено быть свиньями, но ей почему-то казалось, что окружающие вовсе не обязаны валяться вместе с гениями в грязи из уважения к их таланту. Кроме того, ей вспомнился Хвастун, в одиночестве слоняющийся по темной квартире, и судьба ужина была решена. Отклонить предложение было довольно затруднительно, но все-таки полегче, чем объяснить пунктуальным европейцам опоздание их делового партнера на два с половиной часа Сославшись на сильную головную боль, она проводила клиентов, заперла кабинет и отправилась домой.Дверца «феррари» закрылась с негромким чмокающим звуком. Антонина Андреевна накинула на плечо ремень сумочки и пошла к подъезду, отрешенно шлепая по раскисшей снежной каше дорогими итальянскими сапогами. На полпути она спохватилась и, вернувшись, заперла центральный замок. «Феррари» благодарно пиликнул и приветливо подмигнул габаритными огнями. Снегова набрала код на двери подъезда и вошла в залитый неярким светом вестибюль. Скоростной лифт решительно устремился вверх, как стартующий с Байконура космический корабль, заставив Антонину Андреевну слегка присесть и сглотнуть застрявший в горле ком. Поднимаясь на самую верхотуру, она уже в который раз удивилась причудам собственной психики: смертельно боясь высоты, она могла часами любоваться открывавшимся с ее шестнадцатого этажа городским пейзажем – правда, стоя на некотором отдалении от окна.Она привычным движением завернула рукав пальто и бросила взгляд на дорогие изящные часики, подаренные в позапрошлом году поклонником. Было начало одиннадцатого, но вовсе не это заставило Антонину Андреевну снова вздохнуть. Состоятельной даме сорока одного года, от которой, к тому же, в значительной мере зависит успех множества бородатых и безбородых гениев,. очень трудно выбрать поклонника, не вызывающего подозрений в корыстных намерениях. А покупать мужчин… бр-р-р! Антонина Андреевна была одной из тех немногих женщин, которых не портят ни нищета, ни богатство.К сожалению, возле нее до сих пор не было мужчины, который мог бы оценить это ценное качество. Если бы Антонина Андреевна смогла позволить себе это, она, перестала бы смотреть на часы – бег секундной стрелки и неутомимое мигание светящихся цифр на электронных циферблатах все чаще напоминали ей о том, что время уходит, и процесс этот, увы, необратим.Выходя из лифта, Антонина Андреевна стиснула зубы и нахмурилась. Этот серый слякотный день все-таки доконал ее – настроение было испорчено, и впереди не маячило ничего, кроме нескольких тысяч серых дней и одиноких ночей. Конечно, дни можно заполнить работой, но вот ночи, а особенно вечера…Доставая из сумочки ключи, она выронила их на кафель лестничной площадки и чуть не расплакалась. Взяв себя в руки, она подняла бренчащую связку и удивленно покачала головой усталость усталостью, одиночество одиночеством, но сегодня с ней творилось что-то странное. Эка невидаль – одинокие вечера! Да половина баб, глядя на своих воняющих водкой и грязными носками «благоверных», дрыхнущих поперек кровати, мечтает о таком вот одиноком вечере в шикарной шестикомнатной квартире, как о волшебной сказке, и, что самое обидное, мечтам их не суждено сбыться. А одиночество… Антонина Андреевна тряхнула головой, отгоняя глупые мысли, и вставила ключ в замочную скважину. Да стоит ей шевельнуть мизинцем, и мужики сбегутся со всех сторон – сотни мужиков. И миллион алых роз, если уж на то пошло…Она отперла дверь и вошла в прихожую. Позади мягко щелкнул язычок замка. Первым делом Антонина Андреевна нащупала выключатель и включила свет – темноты она не любила и, честно говоря, побаивалась.Словно в ответ на щелчок выключателя, из кабинета донесся тихий, какой-то очень вороватый звук, словно шмыгнувшая в норку испуганная мышь ненароком задела ее любимую китайскую вазу с сухим букетом. Снегова вздрогнула и замерла, чутко вслушиваясь в тишину и не слыша ничего, кроме собственного, громкого пульса.«Господи, – с внезапным облегчением подумала она, – да я совсем ополоумела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16