Сорокин заглянул в книгу и обнаружил, что это какой-то фантастический роман – кажется, американский. Так вот, некий фантастический деятель, живший, судя по всему, в весьма отдаленном будущем, развлекался метанием бумажных шариков в чернильницу. Помнится, Сорокин тогда удивился: откуда в отдаленном будущем чернильница? Сегодня вечером описанная в книге забава вдруг вспомнилась ему, и он решил попробовать. Чернильницы у него не было, но он компенсировал разницу в размерах между чернильницей и мусорной корзиной, поставив корзину подальше, к самым дверям.«Надо будет позвонить Забродову и сказать, что от книг бывает не только польза, как он утверждает, но и прямой вред, – подумал Сорокин, глядя на замусоренный пол с чувством, напоминавшим угрызения совести. – А он ответит, что вред книги приносят только дуракам, и будет, между прочим, прав. Да ну его к черту! Сам-то, небось, ножами швыряется у себя в квартире. Интересно, где уборщица держит всякие свои тряпки-веники? Надо бы здесь прибрать, что ли…»Вместо того чтобы отправиться на поиски веника и совка, он с мстительным удовольствием вырвал из блокнота новую страницу, располовинил ее и принялся катать новый шарик.В дверь постучали. Сорокин вздрогнул и воровато спрятал уже готовый бумажный шарик в карман кителя, уверенный, что это явилась уборщица.– Войдите, – виновато пригласил он.Дверь распахнулась, и на пороге возник капитан Амелин, вот уже два месяца, как переставший быть капитаном и щеголявший новенькими майорскими звездами.– Разрешите, товарищ полковник?– Предположим, я не разрешу, – проворчал Сорокин. – Скажу, что я занят. Твои действия?Амелин красноречиво покосился себе под ноги, где валялось множество бумажных комочков, одним глазом заглянул в корзину и вздохнул с притворным смирением.– Зайду попозже, – ответил он. – Вместе с уборщицей.– Ну вот! Опять мне нет покоя! – пожаловался Сорокин – Никто меня не любит. Даже ты.– Нечего было идти в менты, – ответил жестокий Амелин. – Ас чего это вы взяли, что я вас не люблю?– Если бы ты меня уважал, – сказал Сорокин, – то не пришел бы сюда в первом часу ночи, держа под мышкой папочку с очередной гадостью.Амелин сокрушенно вздохнул.– Да уж, – сказал он. – Что да, то да…– То-то же, – горько вздохнул Сорокин. – Да ты проходи, садись. Что там у тебя?Амелин поколебался, зачем-то дотронулся указательным пальцем до кончика носа, нерешительно пожевал губами и сказал:– Да ничего, в общем. Так, шел мимо, вижу, свет у вас горит… Дай, думаю, зайду. Вы почему домой не идете, товарищ полковник?Сорокин не глядя сунул окурок в пепельницу и немедленно вынул из пачки новую сигарету.– Домой, – со странной интонацией повторил он, – домой… Там, понимаешь, положение… Гости, в общем…– Так тем более! – с деланным энтузиазмом воскликнул Амелин, приняв окончательное решение повременить с делами до утра.– Это как посмотреть, – проворчал Сорокин. – Глаза бы мои их не видели. И ведь не прогонишь! Сестра жены, как-никак… С мужем и сыном, – тоскливо добавил он после паузы.– Да-а, – сочувственно протянул Амелин, хорошо осведомленный о жилищных условиях полковника. – Незваный гость хуже татарина…– Да званые они, – скривился Сорокин. – Ты не подумай, они отличные люди, я их всех люблю.., не то, что ты меня… Просто… Их так много! Мы все время друг на друга наступаем.– Вы что, с женой поссорились? – спросил проницательный Амелин.– Что за дикая идея? И потом, я уже не мальчик, чтобы, поссорившись с женой, уходить из дома. В общем, кончай свой психоанализ и давай поближе к делу.– Да нет у меня никакого…Сорокин легонько хлопнул по столу ладонью.– Я же сказал – хватит. Кого ты пытаешься провести? В этом кабинете не такие, как ты, кололись. Мимо он проходил! Ты на часы-то смотрел, «прохожий»? Гляди, выгонит тебя жена из дома.– Гм, – промычал Амелин.– Что – «гм»? Хочешь сказать, что такого красавца не выгонят? Или.., уже?– Пф-ф-ф, – шумно выдохнул Амелин. – Ну… Ну, в общем… – он непроизвольно вздохнул, – в общем, да.Точнее, она сама ушла. А еще точнее – уехала.– На «мерседесе», – уточнил Сорокин.– На «вольво», – поправил его Амелин.Сорокин помолчал, дымя сигаретой.– Погода нынче дерьмовая, – сказал он наконец. – Гопникам не позавидуешь.– Ну, они-то у нас всепогодные, – со вздохом возразил Амелин. – Как бомбардировщики.– Может, тебе того… – Сорокин неопределенно покрутил в воздухе ладонью. – Может, помощь требуется?– Материальная, – немедленно отреагировал Амелин. – В размере восьми миллионов долларов.– Ладно, – сказал Сорокин, – как знаешь. В этих делах и правда каждый сам за себя.– По крайней мере с тех пор, как упразднили парткомы, – подхватил Амелин. – Наша служба и опасна, и трудна… А можно, я с вами вместе шарики побросаю?– Приходи со своей бумагой, – ответил Сорокин. – Ну, так что там у тебя?Тема личных неприятностей майора Амелина и полковника Сорокина была закрыта. Амелин наконец-то закрыл за собой дверь, пересек кабинет и подсел к Т-образному полковничьему столу, заставив висевшую над ним дымовую завесу слегка раздаться в стороны.– Я просмотрел сводки за последние два дня, – сказал Амелин. – Есть такое дело.– Опять? – обреченно спросил Сорокин. – А ты уверен?– Стопроцентной уверенности, конечно, быть не может, но почерк тот же. Одиннадцатый этаж, форточка, следы на подоконнике. Соседи сверху весь вечер были дома. Клянутся, что ни от них, ни с крыши никто не спускался. Собственно, на крышу проникнуть там невозможно. Все чердачные люки перекрыты решетками, замки в полном порядке. Районные сыскари в полном обалдении. Получается, что он залез туда прямо по стенке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16