Я понял, что мои сомнения в сущности были излишними, а мои страхи Ц иллюзо
рными.
Ц Что ж, поплыли с твоими «супругами», коли ты рассчитываешь уладить так
им образом мое дело, Ц сказал я.
На его лице появилась чуть ироническая улыбка, во всяком случае, мне так п
оказалось, ибо я чувствовал себя несколько неловко, и, наверное, это ощуще
ние еще более усилилось бы, если бы вдруг узкий вход в хижину не заслонила
тень. Положив свою пику и сняв кожаные сандалии, внутрь, согнувшись, вошел
данакилец и сел перед нами на корточки. Он весь был перепачкан в красной п
ыли, нехарактерной для здешних мест, и казался усталым.
Данакилец опередил караван, который в настоящее время разбил лагерь сре
ди первых холмов, окружающих равнину, раскинувшуюся между нагорьем и наг
ромождением базальтовых глыб и обломков шлака в глубине страны Асэба.
Солнце стояло уже низко, но надо было дождаться ночи, чтобы подать условн
ый сигнал Ц костер, разожженный за оазисом, где его не могли заметить с мо
ря.
Я оставил шейха Иссу беседовать на данакильском языке с бедуином из стра
ны Аусса, где живет султан Йяйя, кровожадный вождь, который ненавидит ита
льянцев так же, как и своего сюзерена, негуса. Я ушел побродить по оазису; п
ечальные кокосовые пальмы с причудливыми стволами раскачивались на ве
тру, казалось, они пытаются выразить свои страдания конвульсивными взма
хами ветвей, постоянно надрезаемых людьми, этими ненасытными и вездесущ
ими паразитами. Из всех ран дерева сочится сок, пальма будто плачет, и ее с
лезы капают в удлиненные соломенные кульки, подвешенные на кончиках ее в
етвей. Так получают вино, «донну», которое слегка опьяняет жителей этих о
бугленных солнцем земель. В пустынях, где пальмы растут не тронутые, изму
ченный путешественник может утолить жажду, высасывая живительную влаг
у прямо из ствола, на котором делается соответствующий надрез.
Финиковые пальмы уже отбрасывали непомерно длинные тени на песок, и пере
д каждой хижиной голые по пояс женщины перетирали просо на плоских камня
х. Чаща исчезла где-то вдали в рыжеватой дымке, и вскоре стада коз стали сб
егаться со всех сторон к выдолбленному пальмовому стволу; образовав цеп
очку, полуголые женщины, покрытые блестящими капельками, выливали в этот
желоб из кожаных ведер горьковато-соленую воду источников. Стоял невер
оятный гам, блеяли козы, раздавались гортанные призывы пастухов, а голые
мальчуганы щелкали своими рогатками.
Красный диск солнца вдруг погрузился в полыхание медного неба, на фоне к
оторого выделялся фиолетовый массив далеких гор с их беспорядочными ра
сщелинными пиками. Ночь прошла сразу, и на соседнем холме раздалось потр
ескивание костра. Это был условный сигнал.
Караван подошел около полуночи.
Разбуженный урчанием ворчливых верблюдов, приседавших на колени, ссажи
вая седоков, я с удивлением увидел не только трех рабынь, о которых говори
л шейх, но и более двух десятков других пленников Ц юных мальчиков и шанк
алийских женщин, как бы выточенных из черного дерева Ц мощных, толстогу
бых, щекастых и грудастых самок, предназначенных для тяжелой физической
работы.
Поистине, когда речь идет об этих расах, нельзя не взывать к уважению чело
веческой личности без некоторой опаски…

XVII

Утром три укрывшиеся под накидками женщины, одетые в дорогие арабские од
еяния и нагруженные багажом своего господина, как и подобает супругам, н
аправились к пляжу вслед за шейхом Иссой, осанка которого была прямой и м
оложавой, как никогда раньше. Мои люди подняли на борт этих псевдосупруг,
встречая каждую хлопками и призывами проявить к ним снисхождение, когда
их миниатюрные ступни касались палубы.
Остальные члены каравана, как мне сказали, отбыли еще затемно на заруке, д
а так бесшумно, что я этого не заметил. В открытом море была еще видна крош
ечная белая точка паруса, но скоро и она исчезла за линией горизонта. Выст
упая в роли благопристойного каботажного судна со спокойной совестью, «
Альтаир», едва мы подняли парус, подгоняемый северо-восточным ветром, по
плыл полный бакштаг к побережью Аравии.
Здесь, в десяти милях от Баб-эль-Мандебского пролива, Красное море имеет
в ширину не более двадцати миль. Через час после выхода из Рахейты мы пере
секли трассу пароходов, и над линией горизонта показался невысокий холм
Дубада, похожий на заостренную шляпу.
Мы заметили несколько пароходов, один из которых принадлежал компании «
Пи энд Оу» и был наполнен английскими военными. За нашей шхуной, легко раз
резавшей форштевнем воду, наблюдали с капитанского мостика и палубы пер
вого класса, проявляя к нам повышенный интерес и вооружившись подзорным
и трубами и биноклями. Несколько женщин помахали нам своими платочками,
а индусы, стоявшие на носу, развернули свои шарфы, чтобы поприветствоват
ь «Альтаир», но офицеры индийской армии, одетые в шорты и находившиеся на
прогулочной палубе, воздержались от изъявления чувств, может быть, из-за
нашего французского флага, который, по мнению англичан, не заслуживал вн
имания прирожденных яхтсменов. Оскорбленный таким пренебрежительным о
тношением, я в знак приветствия трижды приспустил свой флаг, желая показ
ать, что французы, хотя они, возможно, и не столь спортивны, но уж наверняка
гораздо более учтивы. Фонтенуа или Ватерлоо?.. Тогда я увидел, как матрос с
бежал с мостика по трапу, и через минуту крохотный британский флаг ответ
ил мне тем же… Нет, все-таки Фонтенуа…
Волны, поднятые пароходом и расходившиеся от кормы под острым углом, на н
есколько минут вызвали бортовую качку, затем к морю вернулся его привычн
ый ритм, и вскоре огромный корабль превратился в точку, увенчанную перыш
ком дымка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66