Она считала, что мало знает о своем теле и о том, что такое желание, но вскоре поняла, что ни о том, ни о другом не знает абсолютно ничего.
– Прекрати, – услышала она свой голос после нескольких секунд мучительных ласк. – Прошу тебя, прекрати.
Но Гейбриел не спешил подчиниться и только немного погодя с явной озабоченностью обратился к ней:
– Антония?
– Нет, не останавливайся, – заявила она, открыв глаза, и провела по губам кончиком языка. – Это было… О-о! Мне хотелось бы… Я хочу сказать, что… сейчас я просто хочу тебя.
Одной рукой он расстегнул брюки и кальсоны, и Антония, взглянув вниз, увидела его освобожденный из нижнего белья пенис, который показался ей… устрашающим.
– Садись на меня, – прохрипел Гейбриел.
– Как?.. – Антония заглянула ему в глаза.
– Иди сюда, – он грубо потянул ее к себе, – и перестань бояться, – приказал он.
Тихо, растерянно засмеявшись, Антония поставила колено на матрац, и Гейбриел, широко раздвинув ей бедра, привлек ее к себе на колени и опустил на себя, так что его теплый пенис легко проскользнул вверх, в ее теплое сокровенное местечко.
– А-ах! – снова вздрогнула она в его объятиях. – А ты… ты не хочешь… раздеться? Или лечь?
– Не сейчас, милая, – буркнул Гейбриел, немного приподнимая ее, и Антония почувствовала, как его член снова нежно скользнул по центру ее желания. Упираясь руками в его широкие плечи, она стала на колени, чтобы встретить его первое погружение. – Бог мой! – задыхаясь, прохрипел Гейбриел. – Чудесно! – Он вошел глубже медленно, но решительно, растягивая ее так, как, казалось, невозможно.
– О-о! – Поднявшись на коленях, Антония с восхищением посмотрела на его плоть, вынырнувшую из ее тела, а потом снова опустилась, издав продолжительный сладостный вздох. Это было восхитительно; она понимала, что, стоя на коленях над Гейбриелом, обладает полной властью. Положив ей на талию большие руки, он мягко опустил ее ниже. – Это на самом деле… просто замечательно, – прошептала Антония.
– Дай и мне поработать, милая, – усмехнулся Гейбриел и, откинувшись назад, взглянул на нее.
Но вместо этого Антония нагнула голову и поцеловала его, как он когда-то целовал ее, – прижалась к его губам и пробралась языком к нему в рот. Казалось, в комнате вспыхнуло пламя. Жар и желание окутали их, превратившись в безумную, необузданную страсть. Их языки продолжали неистовую пляску, Антония снова и снова поднималась, стоя на коленях, а Гейбриел сильными руками поддерживал ее за талию, и на животе у него выступали мускулы, когда он двигался туда-сюда внутри ее, обжигая ее и полностью поглощая.
Антония и не подозревала, что такое – или нечто подобное – вообще возможно. Оторвавшись от ее рта, Гейбриел нашел губами ее грудь и, зажав зубами сосок, прикусил его – не сильно, но чувствительно, а когда он начал водить языком вокруг маленьких твердых верхушек, Антония закричала и рванулась. Ее охватило настоящее безумие. Вцепившись ногтями в плечи Гейбриела, она, подстроившись под его ритм, отдалась сладостному, увлекающему движению его тела, прижавшись к нему, как бесстыжая распутница, ищущая чего-то ценного и недоступного.
– Иди ко мне, Антония, – с трудом прошептал Гейбриел. – Бог мой, да ты настоящая дикарка.
– Я такая, – голос показался Антонии чужим, – я чувствую себя… другой.
– Иди ко мне, милая, – глухо повторял Гейбриел. – Позволь мне взглянуть… взглянуть на… О Боже!
Антония почувствовала, как где-то внутри ее вспыхнул ослепляющий свет, почувствовала, как ее тело устремляется навстречу Гейбриелу, подчиняется ему и отдает все, что он требует. А потом она куда-то провалилась и не ощущала ничего, кроме приятной целостности и облегчения, которое было восхитительно сладостным. Постепенно она пришла в себя, но чувствовала себя немного напуганной и никак не могла восстановить дыхание.
Антония не была дурочкой, она понимала, что такое желание, и полагала, что знает свое тело, но совсем не была уверена, понимает ли, что только что произошло. Это было что-то совсем другое, намного более сильное, что-то запредельное, даже немного сбивающее с толку. Постепенно Антония начала осознавать, что теперь они оба почти лежат и Гейбриел наконец замер под ней.
– О Боже, Гейбриел, – едва переводя дыхание, заговорила Антония, – это, наверное… нехорошо!
– Определенно, это было не лучшее мое выступление. – Подняв голову, он взглянул вверх, на Антонию.
– Не… лучшее? – лежа на Гейбриеле и внимательно всматриваясь в него, переспросила она.
– Пять минут – это не моя норма. – Рассмеявшись, он снова откинул голову на кровать, но Антония опять уловила в его голосе презрение. – Слава Богу, ты маленький пороховой бочонок, милая, а иначе сейчас была бы разочарована во мне.
«Пороховой бочонок»… Антония решила, что это комплимент. Позволив себе расслабиться, она опустилась грудью на приятно влажную грудь Гейбриела, и ее окутали его тепло и запах. Гейбриел не пользовался одеколоном, от него исходил запах простого мыла и еще чего-то очень приятного, чего-то, что присуще только ему одному.
– Ты очень хорош, – промурлыкала она, положив голову ему на плечо. – Ты ведь и сам это знаешь, правда?
– Да, время от времени мне это говорили, – хмыкнул Гейбриел, и смешок прокатился в глубине его груди.
– Но это не все, Гейбриел. – Антония закрыла глаза. – Ты пробудил во мне… чувства, которых я не могу объяснить. Между нами существует что-то почти… метафизическое.
– Антония, нам хорошо вместе, – тихо сказал он, поцеловав ее в макушку, – но это просто-напросто секс. Скажи мне, дорогая, что понимаешь это.
– Да, я это знаю, – пробормотала Антония, чувствуя, что ее одолевает сон и что у нее совершенно не осталось сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105