Бунин Иван Алексеевич
О Чехове
И. А. БУНИН
О ЧЕХОВЕ
Незаконченная рукопись
Предисловие М. А. Алданова
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Выпуская в свет последнюю книгу И. А. Бунина о Чехове, Издательство считает нужным заметить, что книга эта печатается с неоконченной и недоработанной рукописи покойного писателя. Поэтому в рукописи есть некоторые неточности и погрешности, которые, вероятно, были бы устранены автором при окончательном редактировании книги. Исправив некоторые явные ошибки, Издательство не посчитало, однако, возможным вносить значительные изменения в рукопись, принадлежащую перу И. А. Бунина.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие M. A. Алданова
Вступление В. Н. Буниной
Часть первая
Часть вторая
7
ПРЕДИСЛОВИЕ
В их пути к славе было немало общего. Литературная судьба обоих была на редкость счастлива.
Чехов был внуком крепостного крестьянина, родился в бедности, в глухой провинции, в мало образованной семье. Это могло предвещать трудную, медленную дорогу к успеху. Вышло как раз обратное. Тяжело жилось лишь в первые годы. Скоро открылись перед ним лучшие журналы России. Ему еще не было двадцати восьми лет, когда была поставлена его театральная пьеса "Иванов". В том же возрасте он получил Пушкинскую премию; сорока лет отроду стал академиком. Литературный заработок дал ему возможность очень недурно жить, содержать большую семью, купить имение, потом дачу в Крыму, путешествовать по Европе и Азии, подолгу жить в Ницце. Маркс приобрел собрание его сочинений за семьдесят пять тысяч золотых рублей. В западной Европе почти не было - да и теперь почти нет - писателей, которые проделали бы столь блестящую карьеру. Перед кем, например, из французских писателей так рано открывался доступ в Академию, в Comedie Francaise, кому из них издатели платили такие деньги?
Правда, мировая слава пришла лишь после его смерти. При жизни он был заграницей мало известен. В одном из своих писем он отмечает - очевидно, как "событие", - что его перевели на датский язык, и забавно добавляет: "Теперь я спокоен за Данию". Помню, я мальчиком, на заграничном курорте, узнал о кончине Чехова из немецкой газеты: в Баденвейлере от чахотки скончался русский писатель 8 Антон Чехов... Заметка была коротенькая, в пять-шесть строк, и вполне равнодушная (в России, напротив, было то, что можно было бы назвать - и называлось - взрывом национального горя).
Когда именно его открыли заграницей? Алексей Толстой уверял меня, что это было в начале первой войны: "Тогда союзникам спешно понадобилась русская душа". Это неверно. Уже в 1909 году Арнольд Беннет писал в своем "Дневнике" (запись от 26-го февраля): "Все больше меня поражает Чехов, все больше склоняюсь к тому, чтобы писать много рассказов той же техники" ("in the same technique"). (Позднее, переезжая на другую квартиру, он записывает:
"Купил другой экземпляр полного собрания Чехова. Не мог бы обойтись без него дольше"). В настоящее время в англосаксонских странах Чехов признан мировым классиком. "Ничей актив не расценивается теперь так высоко лучшими критиками, как актив Чехова", - говорит Сомерсет Мохэм в предисловии к "Altogether", - "Восхищаться им это признак хорошего вкуса... Не любить его значит объявить себя филистером".
Бунин принадлежал к старой разорившейся дворянской семье. В ранней молодости и он был очень беден, но у него тоже период нужды длился недолго. Первые же его рассказы были замечены знатоками (Письмо Д. В. Григоровича к молодому Чехову всем известно. Меньше знают то, что 24-летнему Бунину Н. К. Михайловский написал чрезвычайно лестное письмо, - предсказывал, что из него выйдет большой писатель.).
Рано пришли Пушкинская премия, избрание в Академию, слава после "Деревни" и "Господина из Сан-Франциско". В отличие от Чехова он был признан миром при жизни, - в 1933 году получил Нобелевскую? премию. Прожил ее - и опять пришла тяжелая нужда: в конце жизни как в ее начале. Чехов, к счастью 9 для него, эмигрантом не был (а наверное стал бы им, если бы дожил до 1918-го года, и его замалчивали или громили бы в СССР те самые люди, которые теперь его там превозносят).
Очень они, как люди, были непохожи друг на друга. И все-таки что-то общее было, помимо огромного таланта. Оба были необыкновенно умны, оба обладали редким почти безошибочным вкусом; ценили они в литературе одно и то же, восторгались одним и тем же, не любили одно и то же. Оба боготворили Толстого и холодно (Иван Алексеевич и просто враждебно) относились к Достоевскому. Оба презирали то, что многие критики начала нашего столетия называли "декадентщиной", они сами "фокусничеством", а Толстой "пересоленной карикатурой на глупость".
Об их "credo" говорить трудно, - не любили они пышных слов. Оба не очень интересовались философскими и религиозными вопросами и говорили о них редко (между собой, вероятно, не говорили никогда). Обоим были чужды люди такого умственного и душевного склада, как, например, Владимир Соловьев или С. Н. Трубецкой. Представить себе Чехова или Бунина на кафедре какого-либо философско-религиозного общества просто невозможно. Часто цитируют слова Чехова: "Мое святое святых это человеческое тело, здоровье, ум, талант, вдохновение, любовь и абсолютнейшая свобода". Не очень ясно, - не поймешь например, что такое "абсолютнейшая свобода", но, если это - "credo", то, пожалуй, Бунин к нему присоединился бы. Он ни к чему не "звал" и не "вел" (Гиппиус в статье о Н. Чайковском в "Живых лицах" говорит: "Не надо возвращаться к старикам. Не надо повторять их путь. Но "от них взять" надо; взять и идти дальше, вперед". - Иван Алексеевич подчеркнул последнее слово и написал на полях: "Куда это, сударыня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87