Начиная с весны во всех французских портах строились суда, и к августу почти 700 кораблей и около 7 тысяч человек, среди которых было немало людей высокого звания и положения, были готовы последовать за прославленным герцогом для дележа земель и богатств Англии.
Но погода не благоприятствовала вторжению. В течение целых шести недель не было ни одного дня, когда дул бы южный ветер. Разношерстная армия, не скрепленная ни феодальной верностью, ни патриотизмом, ни моральным долгом, начала рассыпаться. Ее сдерживали только авторитет Вильгельма и ожидание богатой добычи. Наконец в отношении погоды было решено принять крайние меры. Из церкви Сент-Валери были доставлены кости святого Эдмунда, и их с большой пышностью, оказывая военные и религиозные почести, провезли вдоль берега. Это сработало, потому что уже на следующий день ветер переменился, правда, не на южный, а на юго-западный. Вильгельм счел это достаточным и подал сигнал к отплытию. Весь флот вышел в море, со всеми припасами, оружием, доспехами и большим количеством лошадей. Чтобы не рассеяться, место сбора заранее определили в устье Соммы, а на мачте корабля, на котором находился герцог, зажгли к ночи чрезвычайно яркую лампу. На следующее утро все устремились к английскому берегу. Герцог, плывший на самом быстром корабле, вскоре оказался в одиночестве на середине пролива. Он приказал лечь в дрейф и позавтракал со своими приближенными, «как будто был у себя дома». В вине недостатка не было, и после еды он в восторженных выражениях высказался по поводу своего великого предприятия и тех трофеев и прибыли, которые оно принесет всем участникам.
Флот Вильгельма Завоевателя направляется к берегам Англии
Двадцать восьмого сентября флот подошел к берегу, и все корабли спокойно стали на якорь в заливе Певенси. Высадке никто не воспрепятствовал. Местное ополчение в тот год уже четыре раза собиралось для охраны побережья и, в истинно английском духе придя к выводу, что опасность миновала, потому что еще не подошла, разошлось по домам. Вильгельм сошел с корабля и, как гласит предание, упал лицом вниз, делая шаг из лодки. «Видите, – сказал он, толкуя дурное знамение к своей выгоде, – я взял Англию обеими руками». Вильгельм занялся организацией армии, совершил ради пополнения припасов набег на Суссекс, построил некоторые оборонительные сооружения для защиты флота, а также базы. За этими делами прошло две недели.
Тем временем Харольд и его крестьяне, число которых, как это ни печально, уменьшилось после битвы у Стамфорд Бридж, без отдыха мчались на своих лошадях по Уотлинг Стрит, спеша в Лондон. За семь дней они прошли 200 миль. В Лондоне король собрал все, какие только можно, силы, и влиятельные лица Уэссекса и Кента, не мешкая, присоединились к нему, приведя с собой своих вассалов и местные отряды. Задержавшись в Лондоне всего на пять дней, Харольд выступил к Певенси и утром 13 октября занял позиции на склоне холма, перекрывавшего прямой путь к столице.
И тогда, и сейчас короля упрекали в том, что он сделал ставку на немедленное сражение. Верность северных эрлов, Эдвина и Моркара, была сомнительной. Они спешили на юг со значительными подкреплениями, но Харольд не был уверен, что они присоединятся к нему. И действительно, в данном случае эрлы «воздержались от битвы». Некоторые предполагали, что королю следовало бы воспользоваться тактикой, примененной за одиннадцать веков до того Кассивелауном против Цезаря. Но эти критики упускают из вида то, что римская армия состояла только из пехоты, а бритты имели конницу и колесницы. Войско же герцога Нормандского представляло собой почти целиком конницу со вспомогательным отрядом лучников, тогда как в распоряжении Харольда были только пешие воины, использовавшие лошадей лишь для транспортных целей. Одно дело, когда конные силы сопровождают пехоту противника, то и дело тревожа ее, и совсем другое, когда пешие солдаты прибегают к этой тактике против конницы. Король Харольд твердо верил в своих несгибаемых воинов, умело владевших секирой, а потому с легким сердцем выстроил войско утром 14 октября. Сейчас ведется много споров о численности обеих сторон. Некоторые современные авторы полагают, что в рядах завоевателей сражалось 5-6 тысяч рыцарей и тяжеловооруженных всадников, а также несколько тысяч лучников. Против них стояло от 8 до 10 тысяч человек, вооруженных секирами и кольями. Возможно, численность и тех, и других преувеличена. Как бы там ни было, с первыми лучами солнца Вильгельм выступил из лагеря, решив поставить на кон все, а Харольд, в 8 милях от лагеря, твердо ожидал его.
Едва битва началась, как рыцарь-менестрель Иво Тайллефер, заслуживший право первым пойти в атаку, поскакал вверх по склону и удивил англичан тем, что, подбросив в воздух копье и щит, сумел поймать их. Затем он вклинился вглубь английских рядов и был убит. Конные атаки неповоротливых, закованных в броню рыцарей Вильгельма разбились о плотную, организованную массу англичан. Ни стрелы, ни рейды конницы не брали их. Левое крыло норманнов было отброшено и в беспорядке поспешно отступило по склону холма. И вот тут правый фланг Харольда, состоявший в основном из местных крестьян, нарушил строй, устремившись в погоню. Находившийся в центре Вильгельм сразу же направил против них свои дисциплинированные части и всех уничтожил. Затем норманны перестроились и приступили к новым атакам на англичан, чередуя наступления конницы с ожесточенным обстрелом из луков. Не раз отмечалось, что эта часть сражения напоминает вторую половину дня битвы при Ватерлоо, когда кавалерия Нея изнурила себя атаками на британцев, которые сменялись артиллерийскими обстрелами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162