В начале правления Генриха II Совет занимался без разбора всеми административными делами, хотя в это время уже начал формироваться Суд казначейства, рассматривавший дела, касавшиеся королевских доходов. В основном Совет мало чем отличался от обычного королевского суда, где, подобно любому другому лорду, государь вершил правосудие над своими вассалами. При Генрихе все это изменилось. Функции королевских судей становились все более специализированными. Во время правления его сыновей Совет начал разделяться на два больших суда, так называемые «Суд королевской скамьи» и «Суд общих тяжб».
Окончательное их разделение произошло лишь спустя столетие. Впоследствии, вместе с Судом казначейства, они вплоть до XIX в. составляли основу системы общего права. В дополнение к ним время от времени назначались выездные судьи, занимавшиеся всевозможными делами в графствах, суды которых таким образом втягивались в орбиту королевского правосудия.
Но это был только первый шаг. Генриху пришлось изобретать средства, с помощью которых тяжущийся мог бы передать свое дело из суда лорда в королевский суд. Генрих прибег к помощи королевского предписания. Формально права баронов нужно было уважать во что бы то ни стало, но и права короля, при некоторой натяжке, можно было распространить на определенные дела как подпадающие под юрисдикцию короны. Исходя из этого принципа, Генрих разработал ряд формул или предписаний, каждое из которых соответствовало определенному типу дел, и каждый человек, сумевший тем или иным способом доказать, что его дело подпадает под формулировку предписания, имел право требовать королевского правосудия. Формулировки предписаний отличались жесткостью, но в то время еще можно было создавать новые предписания. За восемьдесят лет их число увеличилось, и каждая новая формула наносила удар по феодальным судам. Лишь после восстания Монфора против Генриха III в XIII в. все огромное множество предписаний подвергли пересмотру, и их число было зафиксировано где-то около двухсот. Эта система продержалась шесть сотен лет. Как бы ни менялись времена, обществу приходилось подстраиваться под эту жесткую структуру. В силу этого английское законодательство неизбежно отягощалось архаизмами и юридическими фикциями. Весь ход того или иного дела мог зависеть от предписания, на котором оно основывалось, потому что каждое предписание имело особую процедуру, форму суда и средства судебной защиты. Таким образом, дух формализма, присущий саксам, выжил. Генрих II смог лишь уничтожить примитивные методы более ранних судов, навязав закону процедуру, которая стала не менее жесткой. Система предписаний, хотя и была громоздкой, тем не менее придала английскому праву консервативный дух, сохранявший непрерывность и преемственность его развития.
* * *
Принято считать, что регистрация правовых актов начинается с восшествия на престол Ричарда I в 1189 г. Эта дата установлена по косвенным данным на основании статута Эдуарда I. Датировать этот процесс точнее очень трудно, потому что с завершением правления Генриха II мы оказываемся на пороге новой эпохи в истории английского права. С формированием системы королевских судов, осуществляющих равное правосудие по всей стране, былое разнообразие местного права быстро исчезало, а его место занимало право, общее для всей страны и для всех людей. Современный юрист, окажись он в Англии предшественника Генриха, почувствовал бы себя чужим, но в системе, переданной Генрихом сыну, он ощутил бы себя почти как дома. В этом значение великих свершений этого короля. Он заложил те основы английского общего права, на которых продолжили строительство последующие поколения. Впоследствии в этой системе возникали изменения, но его основные черты оставались неизменными.
Именно в те судьбоносные и созидательные годы англоязычные народы начали изобретать способы решения правовых споров, которые, по существу, сохранились до сего времени. Человек может быть обвинен только в том гражданском или уголовном преступлении, которое четко определено и известно закону. Судья является посредником. Он выносит решение на основе тех показаний, которые предъявляют стороны. Свидетели должны выступать публично и под присягой. Их можно подвергать допросу, в том числе перекрестному, но делает это не судья, а сами тяжущиеся или их квалифицированные в правовом отношении и частным образом нанятые представители. Правдивость показаний оценивается не судьей, а двенадцатью добропорядочными и честными гражданами. Лишь после того как жюри присяжных рассмотрит все факты, судья вправе выносить приговор, налагать наказание или штраф в соответствии с законом. Все это представляется вполне очевидным, даже банальным, но только до тех пор, пока не задумаешься об альтернативной процедуре, все еще преобладающей на значительной части мира. В соответствии с римским правом и производными от него системами, суд в те беспокойные времена, а в некоторых странах и сегодня, часто представляет собой расследование. Судья сам предпринимает выяснение обстоятельств гражданского правонарушения или общественного преступления, и его действия по большей части неконтролируемы. Подозреваемого можно допрашивать наедине, и он должен отвечать на все поставленные ему вопросы. Его право быть представленным юристом ограничено. Свидетели, дающие показания против него, могут делать это тайно и в его отсутствие. И только по завершении всех этих процедур формулируется и объявляется обвинение. Так нередко появляются возможности для тайных устрашений и выколачивания вынужденных признаний, пыток и шантажа с целью получить признание виновности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162