Рейген никогда о нем не говорил?Поразмыслив немного, она покачала головой.— Ладно, — сказал я. — Ты — примерная девочка, Тутси.Да и Браун был неплохим парнем. Если узнаешь или подслушаешь что-нибудь, что поможет мне найти гадов, убивших Брауна, скажешь мне, ладно?— Сам знаешь.— Даже если это окажется Рейген?— Даже если это он. Наверное, в этом случае тем более. И даже если им окажется Чезаре Ломбарди. Чезаре Ломбарди — итальянский киношный идол, поклонение которому доводило Тутси чуть не до сердечного приступа.

Она смотрела его эпопею «Умирающий гладиатор» четыре раза и каждый раз рыдала, когда он умирал.Для меня все складывалось неплохо.— Не было ли шума по поводу того, что из штаб-квартиры «Братства» что-то украдено? Или у Рейгена из дома?Тутси покачала головой:— Нет. А что было украдено?— Вот тут-то ты меня и достала. По словам Рейгена, ничего секретного. Но я собираюсь заглянуть еще кое-куда.— Тут нет никого, кроме Фло.Тон Тутси выказывал презрение средней степени.Фло была персональной секретаршей Рейгена, настолько «персональной», насколько только может быть девушка. Она печатала двумя пальцами с длиннющими ногтями и носила кружевные панталончики с разрезами по бокам. Или что-то в этом роде, как я слышал. Я кивнул Тутси, прошел по коридору к стеклянным дверям в тыльной стороне здания, которыми воспользовался прошлой ночью, повернул налево и остановился перед кабинетом Рейгена. Я постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.Фло сидела во вращающемся кресле Рейгена, уперев согнутые в коленях длинные ноги в стол. Зрелище было еще то! На ней была блузка песочного цвета и коричневая юбка. Блузка волнующе вздымалась на груди, а подол юбки соскользнул вниз, обнажив икры в нейлоновых чулках, бедра и так далее.Я мог видеть достаточно, но давайте ограничимся тем, что не оставляет сомнений в принадлежности Фло к женскому полу.Она не убрала ноги со стола. Просто заговорила спустя секунд пять. Или десять.— Ну как, там все на месте? А то я не проверяла последнее время.— Не проверяла? Ты не знаешь, что потеряла...Я собирался сказать вовсе не это. Я протер глаза и подошел к тому самому креслу, на котором сидел ночью.— Что тебе нужно, Скотт?Фло была знакома со мной по моим прежним визитам сюда, но мы никогда с ней не ладили, возможно потому, что она была из тех, кто считал Рейгена весельчаком.— Разыскиваю Рейгена, — поведал я.— Я не знаю, где он, Скотт. Но я разговаривала с ним по телефону вчера вечером. Он поручил мне кое-что передать тебе. Догадываюсь, он вычислил, что ты появишься здесь сегодня.Фло помолчала.— Так давай выкладывай, — поторопил ее я.— Немного, Скотт. Просто он велел передать тебе, что сдержит свое обещание. Вот и все. Ты знаешь, что он имел в виду?— Угу. Он, ну... Рейген пообещал мне кое-что вчера вечером.— И что же он мог тебе пообещать, Скотт?— Ну... это тайна. Скажешь, чтобы я заткнулся, когда тебе надоест меня слушать, Фло. Мне интересно, что такой крепкий помидорчик, как ты, находит в таком кислом яблоке, как Рейген?— С ним все в порядке, Скотт. По крайней мере, я так считаю. Он занимает довольно солидное положение в профсоюзе, как тебе известно. И собирается занять еще более высокий пост. Возможно, он станет президентом всего профсоюза на федеральном уровне.— И это он сам тебе говорил?Фло слегка нахмурилась, подумав, что, может быть, ей не стоило так откровенничать со мной, но тут же отбросила всякие сомнения прочь и продолжала:— Конечно, Рейген говорит, что в течение шести месяцев будет заниматься этим вопросом. Он уже заручился поддержкой множества ребят, друзей, делегатов от разных отделений.— О, возможно, это ему удастся, — сказал я. — Если удастся спихнуть Майка Сэнда. Или он сам уйдет. И если, конечно, Рейген все еще будет жив.— А с чего бы ему умирать?— Многие хотели бы свести с ним счеты. Разве тебе не известно, что он и сам пришил полдюжины человек?— Я не видела, чтобы он кого-то убивал.Я решил, что с нее достаточно. Рейген хорошо к ней относится, и Фло действительно никогда не видела, чтобы он кого-то убивал. Есть такие барышни.— Я сверну себе шею, пытаясь держать тебя в поле зрения, — сказала она.Все это время Фло продолжала сидеть в той самой позе, в которой я ее застал, войдя в кабинет. А ее голова была повернута налево, для удобства беседы со мной. Сейчас она сбросила ноги со стола, и повернулась вместе со стулом, чтобы смотреть прямо на меня, затем снова взгромоздила ноги на стол.Зрелище было точно таким же, как прежде. А может быть, еще хлеще. То ли у нее шею свело, то ли у меня случилось растяжение шейных мышц, но мне не хотелось проявлять неделикатность и уточнять.Вместо этого я задал вопрос, ради которого, собственно, и пришел сюда:— А как насчет Таунсенда?— Хольта? А что с ним такое?— Где он сейчас? Все еще на своем месте?— Конечно. С чего бы ему покидать Вашингтон?Я мысленно поблагодарил Фло. Таунсенд оказался Таунсендом Хольтом. Я припомнил, что он был какой-то шишкой в штаб-квартире «Братства грузоперевозчиков» в Вашингтоне... и одним из ближайшего окружения Майка Сэнда. Значит, это о нем говорил Рейген по телефону прошлой ночью, и было похоже, что такой поворот событий вовсе не на руку Сэнду.— Драм испортил всю игру вчера, Фло. Рейген рассказал тебе об этом?— Драм? О ком это ты говоришь? Что ты имеешь в виду, какую еще игру он испортил?Теперь на лице Фло появилось беспокойство... и, как только я посмотрел на нее, она тут же замкнулась. Либо она просто решила, что и так слишком много выболтала, либо в молчание ее повергло упоминание о Драме.Еще одна минута разговора с Фло не принесла мне ничего, кроме еще большего напряжения глазных мышц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102