Так что из этого следует?«Однако, — подумал я, — Хольт подстроил похищение жены Майка Сэнда. Чтобы завоевать доверие Сэнда или, наоборот, чтобы насолить ему?»— Вы обычно регистрируете звонки? — спросил я.Хоуп закурила сигарету, и ее темные глаза сощурились то ли от дыма, то ли от подозрения.— Да. Да, регистрирую.— А как насчет звонка Хольта Рейгену?Она покачала головой:— Этот нет. Мистер Хольт попросил меня в этот раз не регистрировать.Некоторое время она молчала, задумчиво куря сигарету.Потом сняла свой синий жакет и аккуратно повесила его на спинку стула. Под ним оказалась бледно-голубая блузка, сквозь которую просвечивали бретельки лифчика. Мой взгляд был прикован к тому, что держали эти бретельки.— Пожалуйста, перестаньте пялиться на меня. Мне не нравятся такие взгляды, — холодно сказала Хоуп, Она грациозно поднялась из кресла.— Вы спасли мне жизнь, — сказал я небрежно, — так постарайтесь сделать остаток ее счастливым.— Знаю я эти штучки, — сказала она, — думаю, мне известны все подобные уловки. Чарли — любитель пошутить. — Хоуп затушила свою сигарету. — Если вам интересно, почему я сняла жакет...— Я не жалуюсь, — сказал я и тоже поднялся.— Я просто хотела привести вас сюда и осмотреть ваши раны. Они неплохо вас отделали, не так ли?Я проследовал за ней под арку, ведущую в спальню, а оттуда — в ванную. Хоуп явно испытывала неловкость, видимо осознав, что мы находимся в квартире одни, потому что вдруг сказала:— Как глупо с моей стороны вот так болтать с вами, когда у вас, наверное, все болит.Она включила свет и открыла аптечку над раковиной.— Разденьтесь, пожалуйста, до талии, — попросила она нервно и застенчиво.«А может, — неожиданно пришло мне в голову, — Хоуп специально ведет себя так, чтобы я подумал, будто она нервничает и смущается».Прежде чем начать раздеваться, я некоторое время смотрел на нее нарочито пристальным взглядом, а она все пыталась выяснить, что мне известно о Чарли. Впрочем, откуда ей было знать, что я уже поведал ей все то немногое, что знал? Так что, возможно, с ее точки зрения, было вполне уместно воспользоваться оружием, которое находилось под рукой.Я снял пиджак, галстук, рубашку и майку, следя за тем, как девушка наблюдает за мной в зеркало. Хоуп поморщилась, когда увидела, что кожа у меня под ребрами вздулась. Картина была неприглядная, как понедельник после тяжелых выходных.— О господи! — вырвалось у Хоуп. — Вам больно?— Переживу. Однако вам следовало бы полюбоваться расцветкой, которую приобретут эти синяки через пару деньков.— Фиолетовый с желтым, — сказала девушка, скорчив гримаску. — Я знаю.Она извлекла из аптечки тюбик с мазью и отвинтила крышечку.— Не беспокойтесь, это — новое средство, совсем не липкое, — сказала Хоуп и осторожно прикоснулась к моему телу холмиком мази на кончике пальца. — Больно?Я ощутил всего лишь прикосновение чего-то холодного, о чем и сказал ей. Хоуп начала потихоньку втирать мазь. Ее пальцы легко скользили кругами по больному месту, успокаивая боль. Затем она взглянула мне в лицо. — Вы неплохо сложены.— Нормально, — согласился я. Я снял с нее очки в голубой оправе и положил их на край раковины. Потом наклонился и легко поцеловал в губы.Хоуп влепила мне пощечину, не особенно звонкую и не особенно гневную.— Когда я включаю зеленый свет, — сказала она холодно, — он действительно зеленый.Все девушки, с которыми меня сводила судьба, вот так же, как она, могли вдруг вспылить и тут же оттаять.Потом она спросила, не слишком, конечно, дипломатично:— А что вы имели в виду, когда сказали «нормально»?И я поцеловал ее снова. Она не оттолкнула меня, но и ответного порыва я не почувствовал. Потом Хоуп отступила на шаг, и на ее губах появилась деланая улыбка, как у проститутки. Она взглянула мне в глаза, и улыбка медленно сошла с ее губ. Она была маленького роста и очень милая. Напоминала девочку, которая только что попробовала некую экзотическую пищу и никак не может решить, понравилась она ей или нет. Затем Хоуп шагнула ко мне. Руки ее легли мне на плечи, и она привстала на цыпочки. Если такая ее решительность имела целью пробудить во мне эротическое желание, то Хоуп достигла цели.Я предпринял третью попытку крепко поцеловать ее. На этот раз она продемонстрировала собственное представление о том, как это следует делать. И это было замечательно. Ее пальцы, гладившие мою шею, скользнули вверх, к волосам. Наконец наши губы разомкнулись, и Хоуп чуть отпрянула от меня. Улыбка у нее теперь была совершенно иная. Глаза ее превратились в узкие мерцающие щелки, а полные губы казались припухшими и еще более красными. Либо она годилась в актрисы, либо ситуация вышла у нее из-под контроля.— Ну, теперь держись, Хоуп, — сказала она тихо. — Тебе полагается пользоваться ситуацией, а не терять контроль над ней. — Вторая улыбка, отнюдь не деланая, тоже исчезла. — За что этот мужчина должен быть тебе благодарен. Или, может, тебе следует просто помалкивать.Хоуп позволила себе закончить этот непринужденный, полный глубокого смысла монолог. Мы посмотрели друг на друга.Иногда бывает так: планируешь одно, а получается совершенно другое, иногда гораздо лучше запланированного. Я взял ее за руку. Мы притворились, что все это подстроено, и двинулись к двери. На минуту застряли в ней, но в следующую же минуту оказались в спальне. Застежка ее голубой блузки находилась на спине. Я позаботился о пуговках. Ее кожа была цвета сливок и удивительно гладкой. Хоуп повернулась ко мне лицом, и я снял с нее блузку.И именно в этот момент на ночном столике зазвонил телефон.Ни один из нас еще не успел воспарить на седьмое небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102