— нетерпеливо повторил Абба. — Скажи почему.— Я веду специальное расследование по поручению Хартселльской комиссии, — медленно начал я. — Как, по вашему мнению, будет выглядеть убийство одного из их ребят в преддверии публичных слушаний? Если вы не отпустите миссис Сэнд, вам придется иметь дело со мной!— Только слово скажи, босс, — пролаял Ровер, — и мы все уладим. Это тот сукин сын, который поймал нас на Мемориал-парквей.— Заткнись, дурень! — рявкнул Аббамонте. — Дай тебе волю, и ты ухлопал бы Драма прямо в штаб-квартире «Братства», черт тебя дери! — Он снова посмотрел на меня. — А если я отпущу тебя, коп?— Вам придется отпустить со мной миссис Сэнд.Алексис вскинула свою белокурую головку:— Я никуда не пойду без Майка.— Значит, придется отпустить их обоих, — подвел итог я.— Это не входит в мои планы. Ты знаешь, что это за место?— Догадываюсь. Если Хартселльская комиссия сунется в штаб-квартиру «Братства» с ордером на обыск, она ничего там не найдет, кроме мебели. Вы храните все документы, не подлежащие уничтожению, здесь, верно?— Мне нравятся парни, которые и в жестких условиях не теряют мыслительных способностей, коп. Мы с тобой таких дел наворотили бы, а?Я не сразу нашелся, что на это ответить. Я вспомнил запах морской воды снаружи и сильный ветер с моря. Мы находились где-то неподалеку от воды. Неверный ответ мог стоить мне камня на шею.Я покачал головой:— Никаких сделок, Аббамонте. Я не хочу иметь с вами никаких дел.Он засмеялся:— Знаешь, что я тебе скажу, коп? Если бы ты пошел у нас на поводу, я приказал бы Очкарику и Роверу разобраться с тобой. И плевать на Хартселльскую комиссию!— Сэнд, вы можете встать? — спросил я. — Можете идти?Майк Сэнд пробормотал что-то невнятное.— Он сможет, — пообещала Алексис.Я пристально посмотрел на Аббамонте. Он ответил мне таким же пристальным взглядом.— Тогда уходим отсюда на своих двоих, — сказал я.Я не предложил свою помощь. Если у Майка Сэнда сохранились еще остатки гордости, ему бы это не понравилось. Он оттолкнул Алексис и с трудом стал подниматься на ноги, словно утопающий, борющийся с прибоем. Его челюсть с одной стороны распухла и посинела.Я сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Время шло, напряжение нарастало. Если Аббамонте поймет, что я блефую, то голые серые шлакоблочные стены, рябые от света лампочек, висящих под зелеными абажурами, будут последним, что я увижу в своей жизни.— Наденьте Драму с барышней повязки на глаза, — приказал Аббамонте. — Очкарик и Ровер, отвезите их в город.Очкарик завязал глаза Алексис носовым платком. Мне он завязал глаза тем же черным шелковым шарфом. Само собой разумеется, что Майк Сэнд знал, где мы находимся, поэтому завязывать ему глаза не было никакого смысла.— Послушай, Майк, — сказал Аббамонте. — Не обижайся.Годами я исполнял твои приказы, теперь настало время тебе поработать на меня. Должен признать, у тебя есть нечто, чего у меня нет. Тебя поддерживают рядовые члены профсоюза. Ты мне еще понадобишься.Майк Сэнд ничего не ответил. Я услышал, как с тяжелым скрипом открылась железная дверь.— Эй, Майк! — крикнул Аббамонте нам вслед. — Если у твоей жены имеются бумаги старика, они мне понадобятся. И ты мне их достанешь, Майк. Непременно.Затем, пока мы уходили, он заговорил с Торгесенами.Мы залезли в обшитый досками фургон вместе с Очкариком. Ровер сел за руль. Перед тем как он закрыл за нами заднюю дверь, я услышал хлопанье невидимого флага на ветру.— Он заснул? — спросил я у Алексис Сэнд.— Думаю, да. Вы считаете, стоит обратиться к врачу?— Больше всего остального ему необходим сейчас сон.Мы находились в гостиной ее апартаментов в отеле «Статлер». Очкарик с Ровером доставили нас к отелю в одиннадцать часов, и я помог Алексис уложить Майка Сэнда в постель. Он был в сознании, но сонный.— Может это... животное... и в самом деле одержать верх, как он говорит? — спросила она.— Наверняка. Если только Хартселльская комиссия его не остановит. Или ваш муж. Или ваш отец. Ваш отец действительно Гедеон Фрост?— Да. Он исчез. Полагаю, вам об этом известно.— Вы наняли частного детектива на побережье по имени Скотт, чтобы найти его?— Скотт? — Она облизнула губы. — Я... никогда о нем ничего не слыхала.— А что с бумагами вашего отца?Впервые за все время ледяное самообладание Алексис Сэнд стало подтаивать. Она закурила сигарету. Руки ее дрожали.— Не знаю, — призналась она. — Я привезла их в Вашингтон, не будучи уверенной, стоит ли отдавать их Майку. У меня были сомнения на этот счет. Но у Майка возникли большие неприятности, и я знала об этом. Мой отец... Конечно, я не отдам эти бумаги Аббамонте.— Майк может попросить вас об этом.Алексис ничего не ответила, поэтому я сказал:— Могу я воспользоваться вашим телефоном, миссис Сэнд?— Конечно.Я набрал номер домашнего телефона сенатора Хартселла.Он сам взял трубку.— Что за черт, куда это ты запропастился? — забасил он. — Я отправил одного из наших шпиков во Фронт-Ройал, чтобы снять тебя с крючка. Когда он приехал, тебя там уже не было.— Это долгая история. Он все еще там? Там есть одна девушка по имени Хоуп Дерлет, которая...— Я уже все о ней знаю. Ее отпустили, когда ее брат признался в убийстве Таунсенда Хольта.— Признался?! — повторил я, ничего не понимая. — Чарли Дерлет признался?!— Совершенно верно, признался. Но у меня есть для тебя и более важная новость.— Где Хоуп?— Дома. Она под охраной, не волнуйся. Комиссия прислала ей повестку в суд. Мы можем воспользоваться показаниями этой девушки. Мы не дадим им и пальцем ее тронуть.— У меня тоже есть одна важная новость для вас, — сказал я, но все мысли мои были о Чарли Дерлете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102