— А пошел ты...— Слушаюсь, сэр! Ну, пока. Загляну попозже.— Только не слишком поздно. Мне, парень, тоже иногда хочется баиньки. Ты-то холостяк, крутишься как хочешь. А моя половина может и затосковать, если не будет видеть муженька хотя бы раз в сутки.Я ответил, что не надо пудрить мне мозги, и повесил трубку.Корнелл Мартин, естественно, все слышал. Он был озадачен, но предельно собран.— Удерживали у себя? — спросил он. — Но почему?Не сводя с меня внимательных голубых глаз, он задумчиво водил пальцем по переносице.— Если честно, господин Мартин, то я не знаю. Вернее, не уверен. Мне повезло, и я нашел ее. И чертовски повезло в том, что нам удалось выбраться. Спросите Трэйси сами — она все расскажет.— А не удалось вам узнать, кто... кто убил Джорджию?— Нет. Кое-какие детальки есть, но нужно еще поработать. Господин Мартин, Трэйси сказала, что у вас в доме есть оружие, это так?— Да, у меня прекрасная коллекция.— Ну что ж, ружья иногда должны стрелять. Я осмелюсь предложить вам, — это то же самое, что я предложил Трэйси, — зарядите несколько экспонатов из вашего домашнего музея и на всякий случай держите их наготове.— Я так и сделаю. И не объясняйте зачем.— И еще одно. Сейчас сюда прибудут из полиции. Вы уж извините за неудобство, но... так будет лучше.Хозяин дома с любопытством разглядывал мою физиономию и грязный костюм.— Святые угодники! — воскликнул он. — Я так обрадовался, увидев Трэйси, что даже не обратил внимания на ваш вид! Что с вами случилось? Вы в порядке?— Да, со мной все нормально. Простите, сэр, но я должен бежать. Еще раз повторяю — пока ничего определенного. Как только узнаю — сообщу немедленно.Корнелл Мартин улыбнулся:— Извините, мистер Скотт, но Трэйси для меня — это уже достаточная определенность. — Голос у него дрогнул. — Делайте все, что сочтете необходимым. Я вам искренне признателен. Ах да, совсем вылетело: я вам отправил по почте чек.Я открыл рот, чтобы пролепетать что-нибудь вроде: «Зачем это вы? Можно бы и потом», — но Корнелл Мартин перебил меня с присущей ему в обхождении с людьми твердостью:— Больше от вас на эту тему я слышать ничего не желаю. Хотите выпить?— Нет, благодарю. Как-нибудь в другой раз. Мне нужно предупредить вас. Я могу исчезнуть на день, а то и на два. Работаю один, ни секретарши, ничего, но знайте — как только что-то выяснится, я позвоню или приеду.Он еще раз потряс мне руку:— Договорились, мистер Скотт. Спасибо вам. О, мистер Скотт, у вас на губах остались очень характерные красные отпечатки.Корнелл Мартин усмехнулся, глядя, как я поспешно вытер рукавом губную помаду от поцелуя Трэйси.Потом я поехал к себе, оставил машину напротив «Спартан-Апартмент-отеля» и поднялся в квартиру.Лина встретила меня в дверях с бутылкой виски в руках, которую она, как я понял, приготовила специально для моего возвращения. Лина поставила бутылку на пол и всплеснула руками.— Dios mio! Кто тебя так?— Привет, Лина, — ответил я.— Что случилось?— Так, повздорили.— Ничего себе повздорили. У тебя ничего не вышло?— Да нет, я даже, можно сказать, оказался победителем. Но, как говорится, победил с минимальным преимуществом.Она вздохнула:— Pobrecito! Бедняжка! (исп.)

— Подожди, я сейчас. — Я направился через спальню в ванную. — А ты пока налей выпить.О, видели бы вы меня в тот момент. Кровь пятнами запеклась по всему лицу, физиономию перекосило, челюсть выехала куда-то в сторону. Оба рукава пиджака были полуоторваны, и клочки белой ватной набивки торчали из-под коричневого габардина, как шутовские эполеты. На лице, где крови не было, пристала грязь с пола, на котором я спал. И сквозь эту грязь проступали капли пота. В общем, окажись я тогда на кладбище, любой принял бы меня за восставшего из могилы мертвеца.Я снял костюм, вычистил карманы и выбросил его в мусорный бак. Двести долларов псу под хвост, неплохо. Оставил себе только подтяжки.Сначала горячий, потом холодный душ сделал свое дело, и я почувствовал наконец, что опять становлюсь человеком. Вернувшись в спальню, я бросил носки, трусы и рубашку в корзину для грязного белья, переоделся в чистое и достал из шкафа один из оставшихся пяти костюмов. Я выбрал двубортный голубого цвета. К нему достал белую рубашку с широким воротничком, вязанный ромбиками шерстяной желто-голубой галстук и пару почти не разношенных ботинок из желтой кордовской кожи. Я оделся и обулся. Можно начинать все сначала.Когда я вошел в гостиную, меня уже ждал суперкоктейль из Лины и виски с содовой. Она подала стакан, и я молча взял его. Тихая семейная обстановка. Но я ни на миг не забывал о том, что каша, которую заварил, вот-вот поплывет через край.Лина в мое отсутствие переоделась. Она взяла одну из моих белых нарядных сорочек и темно-коричневые брюки, которые закатала почти до половины, чтобы штанины не волочились по полу. Ее пышные черные волосы уже не лежали копной на макушке, а были свободно распущены, а маленькие ноги буквально утопали в моих шлепанцах, которые смешно хлопали, когда она ходила. Одетая во все мужское, на мужчину она тем не менее совсем не была похожа. Да что там на мужчину! Лина даже на мальчишку не походила. О чем я ей и сказал.В ответ Лина громко рассмеялась:— Мужчина здесь ты. Чем говорить, лучше подойди и сядь со мной.Но я остался стоять и только отрицательно покачал головой. Я уже знал, что делать:— Прости, милая. Мне нужно бежать. Прямо сейчас. Кое-что надо сделать не откладывая.— Но, Шелл, тебя так долго не было. Я даже начала волноваться. Ты же целый день где-то пропадал. Ну, пожалуйста, хоть немного. Я же одна, я так соскучилась.— Знаю, Лина. Знаю, что одна. Джорджия тоже была одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61