И, откровенно говоря, не имею ни малейшего желания с ним знакомиться.
Она рассмеялась и захлопала своими длиннющими ресницами.
— А вы такой, как о вас говорят. Даже еще хуже. — Внезапно она понизила голос до шепота. — Мистер Скотт, неужели вы и в самом деле думаете, что я подошла к вам только потому, что мне приглянулись ваши мускулы?
— Я, право...
Она улыбнулась.
— Да, они мне приглянулись — те, которые я вижу. — Она вдруг расхохоталась. — Но дело не только в этом. И даже вовсе не в этом. Я хотела бы вас нанять.
— Нанять? С какой целью? И откуда вам известны обо мне такие подробности?
— Мне они не известны. Вчера вечером мы с мужем сидели в баре, когда туда вошли вы. Он сказал мне, кто вы, и тут я вспомнила, что видела ваше фото в газетах. Я из Беверли Хиллз. — Она пожала плечами, и ее лицо стало серьезным. Я заметил, что у нее зеленые широко поставленные глаза и рыжеватые брови вразлет. — Вы единственный из тех, кого я здесь знаю, не бандит, — сказала она.
Сие меня слегка озадачило, но я еще разок окинул взглядом местное сборище и до меня кое-что дошло. Я размышлял на предмет этого сборища крепышей со вчерашнего дня, с того самого момента, как, едва поселившись в отеле, опознал при входе парочку знаменитых гангстеров. Было еще несколько знакомых физиономий, но я пока еще их не опознал. На другой стороне бассейна" я заприметил одного белокожего в коричневых плавках с лысиной и физиономией, смахивающей на червивый гриб. И вдруг вспомнил, кто это: Миша Островский, главарь шулеров и рэкетиров округа Сан Франциско. Мне стало слегка не по себе.
— О'кей, — сказал я. — Так, значит, я не бандит. Значит, вам известно, что я частный детектив. Зачем вам нужен детектив?
Она хмыкнула.
— Вероятно, потому, что у него красивые мускулы. — И добавила печально: — Мне на самом деле нужна помощь. Я хочу оставить мужа.
— Для этого вам не нужен детектив. Соберите вещи и вперед. — Я усмехнулся. — Поезжайте в Лос-Анджелес.
— Я боюсь, что если я его брошу, он... он меня убьет.
Мне снова захотелось полюбоваться ее походкой. Но только со спины.
— Леди, — сказал я, — весьма польщен. Кстати, как вас зовут кроме леди?
— Глория.
— Так вот, Глория, я нахожусь на отдыхе. К тому же не могу позволить себе роскошь взять в клиентки даму только лишь по причине того, что она не любит своего благоверного.
— Но это не только из-за того... Все куда серьезней. Я живу в вечном страхе. Не только его, но и всех его дружков боюсь.
— И вы уже что-то предпринимали? Погонялись за кем-нибудь из них с топором?
— Ничего я не предпринимала. Разве что слушала тех, кто слишком много говорит. В том числе и своего мужа. Я всего-то и хочу, чтобы вы не спускали с меня глаз до тех пор, пока я от него не уйду. Как если бы вы были моим телохранителем.
Я хмыкнул.
— Голубушка, я бы с удовольствием не спускал с вас глаз, но, что касается тела, его бы я хранить не стал. Однако сейчас я не могу взяться за работу.
Она нахмурила брови, потом окликнула типа в зеленых плавках, который околачивался поблизости:
— Эй, Джордж!
Я повернул голову и взглянул на этого Джорджа. Я не видел его раньше, но тем не менее усек с первого взгляда, что он прибыл сюда издалека. Это был чертовски красивый парень, однако что касается интеллекта, с ним, судя по выражению его физиономии, было скверно.
— Джордж, это Шелл Скотт, — сказала Глория.
Я вскочил и протянул руку.
— Салют, Джордж.
Он уставился на мою руку, но свою протянуть и не подумал. Существует много такого, из-за чего мужчина может почувствовать себя глупцом, во мне сейчас это ощущение преобладало над всеми остальными.
— Шелл Скотт, — сказал он. — Тот самый захудалый сыщик из Анджелеса?
— Я Шелл Скотт. Леди верно сказала. Может, вам объяснить доступней?
Он что-то такое соображал, потом на его угрюмой физиономии распустилась улыбочка. Он был приблизительно моих габаритов и возраста тоже — около тридцати, у него были рыжие волнистые волосы, прямой точеный нос, квадратный подбородок. Теперь он мне улыбался. У него пока еще были хорошие зубы.
Он сказал все еще улыбаясь:
— Такие мне по душе. Жму.
Он протянул руку, я схватил ее и, подчиняясь странному обычаю, соблюдаемому всеми мужчинами на свете, улыбнулся в ответ. А прошлое пускай порастет быльем. К тому же у него, вероятно, язва.
В одном я был твердо уверен: у него чертовски крепкое рукопожатие. Видимо, он старался заставить меня забыть о том, что поначалу не взял протянутую мной руку. Он все время улыбался.
— Шелл Скотт? — учтиво переспросил он. — Вы, кажется, так назвались?
И заулыбался еще шире.
Я ослабил пожатие, он свое усилил. Я чувствовал, как боль размалывает мои косточки, и снова сдавил его руку.
— Послушайте, а вам не кажется, что это ребячество? — сказал я, превозмогая боль. — Черт возьми, да отпустите же!
И тут началось. Он был нисколько не сильней меня, но, когда я ослабил пожатие, он собрал все мои суставы в одну кучу и теперь их было очень просто сломать. Это самое скорей всего и было у него на уме.
Я повременил еще две секунды, потом сказал «о'кей» и резко дернул руку вверх и влево. Затем шагнул вперед, наклонился и схватил левой рукой его левое плечо. Теперь его правая рука оказалась заломленной назад и, пожелай он только, мы могли бы сыграть в игру «сломай кости». Мне удалось проделать этот трюк только потому, что я был разъярен. Однако до такого состояния довел меня он, а не кто-то другой, поэтому я рывком завел его руку вверх, услышал громкое «А-а-аррр» и, отпуская, пнул босой ногой в задницу, направляя его движение в сторону бассейна. Он сделал три спотыкающиеся шага, два первых пришлись на цемент, третий на воду, в которой он с шумом скрылся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50