Она послушно реагировала на все мои команды, как разумная старая леди. Без капризов и выкрутасов. У меня была глубокая привязанность к двум вещам: к машине и револьверу.
Разрешение на ношение оружия я получил как раз в штате Невада, когда впервые отправился туда по делам, и с тех пор не расставался со своим кольтом 38-го калибра с пятью патронами в барабане. Он находился у меня в плечевой кобуре слева, внушая мне чувство уверенности и покоя.
Это было десятое мая, первый день Эльдорадо, а я еще не вполне избавился от чувства усталости и своих синяков. Голова у меня болела, руки немели от многочасового сидения за рулем машины, так что я то и дело призывал себя расслабиться, не нервничать, экономить энергию для того, что может произойти позднее.
Неприятности начались раньше, чем я предполагал: без нескольких минут пять, когда я находился в десяти милях от пригорода Лас-Вегаса. Возможно, я бы ничего и не заметил, если бы не был начеку. Я почувствовал неладное. Возможно, это стоило бы мне жизни.
Первой “птицей” был голубой “крайслер”. Сначала я только обратил внимание на его нарядную окраску и на то, что он ехал из Лас-Вегаса. Он промчался мимо меня, и я тут же забыл бы о нем: мало ли красивых машин попадает навстречу, если бы двое мужчин, сидевших в “крайслере”, не вытянули, как гуси, шеи, разглядывая меня или мою машину. Это привлекло мое внимание, и я уже стал наблюдать за ними в зеркальце заднего обзора, видя, как они, замедляя ход, повернули назад и с ревом устремились вслед за мной.
Я все еще ехал со скоростью семьдесят пять миль в час, но большой “крайслер” мчался, наверное, со скоростью сто миль, потому что он быстро сокращал расстояние между нами. Конечно, я мог быть излишне мнительным. Эти двое, возможно, возвращались назад только потому, что о чем-то вспомнили, осталось какое-то незаконченное дело. Но ввиду последних событий я не мог прогнать мысль о том, что этим “незаконченным делом” являюсь я. Поэтому я вытащил свой кольт и положил его на колени, держа руль одной правой рукой. “Крайслер” приближался, я немного сбавил скорость. Они вынырнули с левой стороны, чтобы проехать мимо. Я снял ногу с акселератора, готовясь к самой быстрой остановке “кадиллака” за всю его историю, если у этих молодчиков имеется оружие и они попытаются скинуть меня с шоссе.
Теперь они оказались рядом со мной. Их было двое, оружия у них не было, но они, несомненно, разглядывали меня. Мой револьвер не был виден, но он был направлен в нужную сторону, чтобы сделать дырку во лбу ближнего парня. Они тоже сбавили скорость одновременно со мной, наверное, чтобы получше меня рассмотреть. Сотню ярдов мы проехали параллельно, потом они прибавили газу и умчались.
Я не знал, что это означает, но одно было несомненно: эти парни были не случайными зеваками. И это меня встревожило. Они меня рассмотрели как следует, но и я имел возможность сделать то же самое. Теперь я их буду помнить до конца моей жизни.
Голубой “крайслер” почти скрылся из вида. Они находились уже в пределах городской черты, а вот мне больше не хотелось ехать столь открыто за ними в город. Собираясь в дорогу, я отдавал себе отчет в том, что если кому-то заблагорассудится обнаружить меня, то он это сделает без особого труда, даже не зная меня. Достаточно будет взглянуть на мою машину, если он ее раньше видел или хотя бы слышал, как она выглядит. Иначе я не мог объяснить, чего ради эти двое стали пялить на меня глаза. Ни с одним из них я раньше не встречался.
Теперь я почти сожалел, что не полетел самолетом, но дело в том, что я прибыл бы в город не раньше, чем на машине, учитывая расписание рейсов. И это подсказывало мне идею. Посмотрев на часы, я убедился, что остается еще десять минут до прибытия самолёта из Лос-Анджелеса. До аэропорта было рукой подать. Я свернул туда, прибавил газу и вскоре уже припарковал свою машину справа от длинного низкого здания, где помещались разные конторы.
Закуривая, я подумал, что самое правильное будет снова прибегнуть к деньгам. Потом я сунул ключи от машины в карман, вышел из нее и вошел в здание. Из оставшихся до прибытия самолета десяти минут я потратил пять, но, к моему счастью, я сразу же заметил парня лет двадцати в шоферской фуражке. В остальном на нем был самый обычный гражданский костюм.
Я подошел к нему:
— Приятель, как ты смотришь на то, чтобы дуриком заработать десять долларов?
У него было розовое лицо и налитые кровью глаза, как будто он еще не вполне очухался от празднования Эльдорадо. Моргая, он спросил:
— Что мне надо делать?
— Ничего. Спокойно, я не морочу тебе голову. Выйди-ка наружу.
Вид у него был озадаченный, но он пошел за мной в такое место, где нас не могли бы подслушать. Я спросил:
— Ты работаешь на машине, отвозишь пассажиров в город. Вон тот черный “паккард”, который стоит перед входом?
Он кивнул.
— Предположим, что я всю жизнь мечтал управлять “паккардом”. Это удовольствие стоит десять долларов. Все, что от тебя требуется, это одолжить свою фуражку. Ну и машину.
Он заморгал еще сильнее.
— Господи, мистер, я не могу этого сделать.
— Почему? Ты же все получишь назад. А я доставлю, куда следует, пассажиров с самолета. Где ты их забираешь и куда отвозишь?
— В любое место, куда они пожелают. Но я не могу...
Он остановился, подумал и снова закачал головой:
— Меня могут уволить. Я подумал смотаться на Эльдорадо, но терять работу я не согласен.
— Черт возьми, никто об этом даже не узнает. Ты тем временем можешь вздремнуть или заняться чем-то еще. Даже лучше, отправляйся домой.
— Не знаю. Вы можете ехать за мной... Почему это вы должны управлять машиной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51