ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
..
Под предлогом заставить Мутона похудеть его снова и снова толкали на всякие дурацкие поступки, и он безропотно, с полной серьезностью покорялся, думая, что таким путем приобретет шик и репутацию эксцентричного человека…
Чтобы убить оставшееся до вечера время, сели после завтрака за игру в карты, разумеется, с большими ставками.
Потом пришло время выпить и Ги постарался как следует накачать Мутона, чтобы сделать его вполне послушным на предстоящей вечеринке.
Было решено, что они вчетвером отправятся к знаменитой даме полусвета и Мутон оставит часть перышек из своих крыльев в ее салоне, где собирается шикарное общество.
Но было еще неизвестно, останутся ли они там обедать. Ги и двое друзей получили приглашения, а Мутона, который еще пребывал в нижних слоях общества, звали только на вечеринку, однако барон рассчитывал пристроить и своего подопечного, хотя число мест за столом было очень ограниченно, и предназначались они лишь для нескольких крупных финансистов, политиков и самых близких из светских кутил.
Обдумывая это дело, друзья продолжали выпивать.
На улице шел мелкий дождик со снегом, и тротуар покрывался ледяной корочкой. Уже давно стемнело.
Явилась горничная от Андреа и сказала: хозяйка велела передать барону, что она готова и просит его распорядиться запрягать лошадей.
Ги заворчал: пусть, мол, мадам сама наймет извозчика, но горничная запротестовала, говоря, что, если сказать это мадам, она закатит такую сцену… такую сцену!..
Приходя все в большее замешательство, Ги забормотал, дескать, лошади его больны, и закончил так:
– Передай мадам, что Баяр кашляет, а Принц хромает и по такой погоде их совершенно невозможно запрячь.
Через несколько минут Андреа в вечернем туалете явилась сама, и Ги совсем растерялся.
Рыжая была совершенно великолепна, ее глаза цвета морской воды пылали гневом, огненные волосы были взлохмачены, полные губы сжались, и грудь античной богини высоко вздымалась.
Выставляя напоказ прелесть обнаженных бело-розовых плеч, мадам надвигалась на Ги, ступая по полу, усеянному окурками, среди луж пролитого вина, не обращая внимания на то, что может попортить свой туалет, стоивший не одну тысячу, а барон пятился от нее и чувствовал себя очень неудобно.
Вдруг она крикнула голосом, задрожавшим от злости:
– Ты прикажешь сейчас же запрягать. Да!
– Но я ведь сказал твоей служанке, что они нездоровы.
– Что? Боишься, твои клячи сдохнут!
– Но… моя дорогая…
– Твоя дорогая… которой ты предпочитаешь пару дрянных лошадей! Да мне стоит только знак подать, и первый же идиот целую конюшню предоставит в мое распоряжение… Хотя бы вот этот! – сказала она, указав на Дезире Мутона, смотревшего на нее с восхищением, – Ведь правда, ты не стал бы торговаться, как этот нищий Ги?
Виконт де Франкорвиль и маркиз де Бежен потешались вовсю.
Дезире Мутон, которому красивая девка не стесняясь дала кличку Бычьей Мухи, не смел слова проронить. С одной стороны, он был в восхищении от Андреа, а с другой, очень боялся своего грозного друга, барона де Мальтаверна.
Ги продолжал самым нежным тоном уговаривать:
– Клянусь тебе, деточка, я совершенно не виноват.
– Кончай трепаться!.. Звони!
Ги покорно нажал кнопку. Появился лакей.
– Идите на конюшню и положите в карету мех и грелку, – приказала Андреа. Лакей молча вышел.
Рыжая подошла, еще вся пылая, к подносу, налила себе немного абсента, чуть разбавила водой, закурила папиросу и стала ждать, понемногу потягивая зеленоватый напиток.
Через пять минут лакей доложил:
– Мадам, ваше приказание исполнено, все готово.
– Благодарю, господин, как вас там… Теперь возьмите зонтик и проводите меня до конюшни, на дворе идет дождь. А ты, Ги, распорядись, чтобы запрягали, ты слышал и понял?.. А?.. И не заставляй меня повторять, иначе… ты знаешь, что я хочу сказать…
При этих словах она удалилась в сопровождении лакея, затем в окна было видно, как лакей, держа над госпожой зонт, подвел Андреа к карете, раскрыл дверцу. Мадам уселась, поставила ноги на грелку, завернулась в мех и принялась ждать.
Ги де Мальтаверн тоже покинул комнату в сопровождении друзей, в беспокойстве ворча себе под нос:
– Чертова баба, будто не знает, что кучер по такой погоде ни за что не выведет лошадей из конюшни, потому что лошади – это мой залог ему за мои долги.
Стоя у кареты, барон снова попытался убедить Андреа. На его уговоры та ответила непристойной бранью.
Подумав, она вдруг радостно выпалила, как будто ее только что озарила счастливая мысль:
– Уж если ты так жалеешь своих кляч, впрягайся в карету сам вместе с твоими лакированными бычками, вот этими, которые лупятся на меня глазами вареной рыбы. Быстро!.. Беритесь за оглобли, толкайте сзади колымагу… и рысью!.. Много найдется стоящих дороже вас, которым приходится и потяжелее тащить.
Маркизик и виконт, сильно подвыпившие, закричали:
– Браво!.. Хорошо придумано!
Ги тоже принял предложение с восторгом. Он был рад умилостивить таким способом красотку и одновременно поберечь своих лошадок, да еще и совершить нечто такое, о чем наверняка напишут в модных парижских газетах: «Эко Де Пари», «Фигаро», «Голуа» и «Жиль Блаз».
Обратись к Дезире Мутону, барон сказал:
– Я думал, каким манером привести вас к обеду в доме Регины, вот путь и найден.
Рыжая крикнула из кареты:
– А ну! Везите, аристократы, знаете, ведь я жду! Быстро!.. На рысях!..
– Она уморительна!.. – прокудахтали маркизик и виконт.
– Мутон, дорогой, берись за оглобли, – скомандовал барон, включаясь в игру.
Чувство достоинства провинциала было задето, он смутно понимал, что бабенка заставляет их делать что-то унизительное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Под предлогом заставить Мутона похудеть его снова и снова толкали на всякие дурацкие поступки, и он безропотно, с полной серьезностью покорялся, думая, что таким путем приобретет шик и репутацию эксцентричного человека…
Чтобы убить оставшееся до вечера время, сели после завтрака за игру в карты, разумеется, с большими ставками.
Потом пришло время выпить и Ги постарался как следует накачать Мутона, чтобы сделать его вполне послушным на предстоящей вечеринке.
Было решено, что они вчетвером отправятся к знаменитой даме полусвета и Мутон оставит часть перышек из своих крыльев в ее салоне, где собирается шикарное общество.
Но было еще неизвестно, останутся ли они там обедать. Ги и двое друзей получили приглашения, а Мутона, который еще пребывал в нижних слоях общества, звали только на вечеринку, однако барон рассчитывал пристроить и своего подопечного, хотя число мест за столом было очень ограниченно, и предназначались они лишь для нескольких крупных финансистов, политиков и самых близких из светских кутил.
Обдумывая это дело, друзья продолжали выпивать.
На улице шел мелкий дождик со снегом, и тротуар покрывался ледяной корочкой. Уже давно стемнело.
Явилась горничная от Андреа и сказала: хозяйка велела передать барону, что она готова и просит его распорядиться запрягать лошадей.
Ги заворчал: пусть, мол, мадам сама наймет извозчика, но горничная запротестовала, говоря, что, если сказать это мадам, она закатит такую сцену… такую сцену!..
Приходя все в большее замешательство, Ги забормотал, дескать, лошади его больны, и закончил так:
– Передай мадам, что Баяр кашляет, а Принц хромает и по такой погоде их совершенно невозможно запрячь.
Через несколько минут Андреа в вечернем туалете явилась сама, и Ги совсем растерялся.
Рыжая была совершенно великолепна, ее глаза цвета морской воды пылали гневом, огненные волосы были взлохмачены, полные губы сжались, и грудь античной богини высоко вздымалась.
Выставляя напоказ прелесть обнаженных бело-розовых плеч, мадам надвигалась на Ги, ступая по полу, усеянному окурками, среди луж пролитого вина, не обращая внимания на то, что может попортить свой туалет, стоивший не одну тысячу, а барон пятился от нее и чувствовал себя очень неудобно.
Вдруг она крикнула голосом, задрожавшим от злости:
– Ты прикажешь сейчас же запрягать. Да!
– Но я ведь сказал твоей служанке, что они нездоровы.
– Что? Боишься, твои клячи сдохнут!
– Но… моя дорогая…
– Твоя дорогая… которой ты предпочитаешь пару дрянных лошадей! Да мне стоит только знак подать, и первый же идиот целую конюшню предоставит в мое распоряжение… Хотя бы вот этот! – сказала она, указав на Дезире Мутона, смотревшего на нее с восхищением, – Ведь правда, ты не стал бы торговаться, как этот нищий Ги?
Виконт де Франкорвиль и маркиз де Бежен потешались вовсю.
Дезире Мутон, которому красивая девка не стесняясь дала кличку Бычьей Мухи, не смел слова проронить. С одной стороны, он был в восхищении от Андреа, а с другой, очень боялся своего грозного друга, барона де Мальтаверна.
Ги продолжал самым нежным тоном уговаривать:
– Клянусь тебе, деточка, я совершенно не виноват.
– Кончай трепаться!.. Звони!
Ги покорно нажал кнопку. Появился лакей.
– Идите на конюшню и положите в карету мех и грелку, – приказала Андреа. Лакей молча вышел.
Рыжая подошла, еще вся пылая, к подносу, налила себе немного абсента, чуть разбавила водой, закурила папиросу и стала ждать, понемногу потягивая зеленоватый напиток.
Через пять минут лакей доложил:
– Мадам, ваше приказание исполнено, все готово.
– Благодарю, господин, как вас там… Теперь возьмите зонтик и проводите меня до конюшни, на дворе идет дождь. А ты, Ги, распорядись, чтобы запрягали, ты слышал и понял?.. А?.. И не заставляй меня повторять, иначе… ты знаешь, что я хочу сказать…
При этих словах она удалилась в сопровождении лакея, затем в окна было видно, как лакей, держа над госпожой зонт, подвел Андреа к карете, раскрыл дверцу. Мадам уселась, поставила ноги на грелку, завернулась в мех и принялась ждать.
Ги де Мальтаверн тоже покинул комнату в сопровождении друзей, в беспокойстве ворча себе под нос:
– Чертова баба, будто не знает, что кучер по такой погоде ни за что не выведет лошадей из конюшни, потому что лошади – это мой залог ему за мои долги.
Стоя у кареты, барон снова попытался убедить Андреа. На его уговоры та ответила непристойной бранью.
Подумав, она вдруг радостно выпалила, как будто ее только что озарила счастливая мысль:
– Уж если ты так жалеешь своих кляч, впрягайся в карету сам вместе с твоими лакированными бычками, вот этими, которые лупятся на меня глазами вареной рыбы. Быстро!.. Беритесь за оглобли, толкайте сзади колымагу… и рысью!.. Много найдется стоящих дороже вас, которым приходится и потяжелее тащить.
Маркизик и виконт, сильно подвыпившие, закричали:
– Браво!.. Хорошо придумано!
Ги тоже принял предложение с восторгом. Он был рад умилостивить таким способом красотку и одновременно поберечь своих лошадок, да еще и совершить нечто такое, о чем наверняка напишут в модных парижских газетах: «Эко Де Пари», «Фигаро», «Голуа» и «Жиль Блаз».
Обратись к Дезире Мутону, барон сказал:
– Я думал, каким манером привести вас к обеду в доме Регины, вот путь и найден.
Рыжая крикнула из кареты:
– А ну! Везите, аристократы, знаете, ведь я жду! Быстро!.. На рысях!..
– Она уморительна!.. – прокудахтали маркизик и виконт.
– Мутон, дорогой, берись за оглобли, – скомандовал барон, включаясь в игру.
Чувство достоинства провинциала было задето, он смутно понимал, что бабенка заставляет их делать что-то унизительное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139