ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Я принесу жертву Ларам Пермаринским, моля их о твоем благополучном возвращении.»
Отбросив письмо, словно оно обожгло его огнем, Марий взглянул на жену.
– Ну, как тебе новости? – спросил он. – Твой братец Гай развелся с Аврелией из-за ее неверности! По всей видимости, у нее был дружок, причем рыжеволосый! Ого-го! Догадайся, кто отец?
Юлия сидела, разинув рот, не находя, что сказать. Лицо и шея у нее залились яркой краской, губы сделались почти незаметными. Она затрясла головой и произнесла после короткого молчания:
– Это неправда! Это не может быть правдой! Не верю!
– Что делать, если об этом рассказывает ее родной дядя. Вот, взгляни! – Он сунул ей под нос окончание письма Рутилия Руфа.
Она выхватила у него свиток и стала читать сама, медленно складывая буквы в слова; голос ее звучал глухо и неестественно. Лишь прочитав поразительные строки несколько раз, она отложила письмо.
– Речь идет не об Аврелии, – твердо заявила она. – Никогда не поверю, что он пишет об Аврелии.
– О ком же еще? Ярко-рыжие волосы, Юлия! Это – отличительная черта Луция Корнелия Суллы, а не Гая Юлия Цезаря!
– У Публия Рутилия Руфа есть другие племянницы, – упиралась Юлия.
– Знакомые накоротке с Луцием Корнелием? Ведущие самостоятельную жизнь в самых мерзких трущобах Рима?
– Откуда мы знаем? Все возможно.
– Точно так же обитатели Писидии верят в летающих свиней, – съязвил Марий.
– Какое отношение к этой истории имеет самостоятельное проживание в самых мерзких трущобах? – осведомилась Юлия.
– А такое: там интрижка имеет больше шансов остаться незамеченной, – сказал Марий, вконец развеселившись. – До той поры, естественно, пока в фамильное гнездышко не будет подброшен рыжеволосый кукушонок!
– Ты еще злорадствуешь! – с отвращением выкрикнула Юлия. – А я не верю, и все тут! И не поверю. – Тут ее посетила новая мысль. – Кроме всего прочего, он не может подразумевать моего брата Гая. Ему пока не пришел срок возвращаться, а если бы он вернулся, ты бы первым об этом услышал. Ведь он работает там по твоему поручению. – Она угрожающе взглянула на Мария. – Ну, что ты на это скажешь?
– Что его письмо вполне может дожидаться меня в Риме.
– После того, как я предупредила его в своем письме, что мы уезжаем на целых три года? Указав, пускай приблизительно, где мы будем находиться? Брось, Гай Марий! Лучше согласись, что вряд ли речь идет об Аврелии.
– Я соглашусь со всем, чего ты от меня потребуешь, – ответил Марий со смехом. – Но все равно, Юлия, это – Аврелия.
– Я еду домой, – заявила Юлия, порывисто вставая.
– А мне казалось, что ты хочешь повидать Египет…
– Нет, только домой! – повторила Юлия. – Мне все равно, куда отправишься ты, Гай Марий, хотя я бы предпочла, чтобы ты избрал землю Гипербореев. Я, во всяком случае, отправляюсь домой.
Часть II
Глава 1
– Я сам поеду в Смирну, чтобы вернуть свое состояние, – сказал Квинт Сервилий Цепион своему шурину Марку Ливию Друзу, когда они брели домой из римского форума.
Друз остановился, одна его тонкая бровь взлетела вверх.
– О! Ты думаешь, что это будет мудрый поступок? – спросил он и тотчас спохватился, готовый откусить себе свой несдержанный язык.
– В каком смысле, мудрый? – сварливо осведомился Цепион.
Друз поспешил дружески взять Цепиона за правую руку.
– Я имел в виду только то, что сказал, Квинт. Я вовсе не хочу допускать, что твои сокровища в Смирне – это золото Толозы, якобы украденное твоим отцом. Однако факт остается фактом: весь Рим верит в виновность твоего отца, а также в то, что принадлежащие тебе смирнинские сокровища – это золото Толозы. В былые времена, попытавшись вернуть его, ты не заслужил бы ничего, кроме завистливых взглядов и ненависти, способной повредить твоей дальнейшей карьере. Однако сегодня действует lex Servilia Glaucia de repetundis, вот о чем тебе не следовало бы забывать! Прошли времена, когда губернатор мог изымать все, что ему вздумается, не опасаясь за судьбу своего достояния, поскольку оно записано на чужое имя. Закон Главция оговаривает, что деньги, полученные незаконным путем, подлежат изъятию также и у нового владельца, а не только у виновного в злоупотреблении. Дядюшка Луций Тиддлипусс теперь тебе не подмога.
– Вспомни-ка, что закон Главция не имеет обратной силы, – процедил сквозь зубы Цепион.
– С этой загвоздкой вполне справится трибуна, заполненная плебсом в мстительном расположении, скороспелый призыв к плебейскому собранию исправить конкретное несовершенство закона – и ты станешь жертвой обратной силы lex Servilia Glaucia, да еще какой! – твердо проговорил Друз. – Тебе бы стоило, братец Квинт, хорошенько об этом поразмыслить. Мне бы очень не хотелось, чтобы моя сестра и ее дети оказались лишены и paterfamilias, и состояния, а ты провел долгие годы в изгнании в Смирне.
– И почему они прицепились именно к моему отцу? – сердито засопел Цепион. – Взгляни лучше на Метелла Нумидийского! Вернулся восвояси, покрытый славой, тогда как мой бедный отец умер в бессрочной ссылке.
– Мы оба знаем, почему так произошло, – терпеливо ответил Друз, в тысячный раз жалея, что ему достался столь несообразительный родственничек. – Люди, заправляющие на плебейских собраниях, способны простить знатному лицу все, что угодно, особенно по прошествии времени. Беда в том, что золото Толозы было уникальным кладом. И исчезло оно именно тогда, когда за ним надзирал твой отец. А ведь золота там было больше, чем когда-либо хранилось в римской казне! Решив, что его прихватил именно твой отец, люди воспылали к нему ненавистью, не имеющей ни малейшего отношения ни к праву, ни к справедливости, ни к патриотизму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
Отбросив письмо, словно оно обожгло его огнем, Марий взглянул на жену.
– Ну, как тебе новости? – спросил он. – Твой братец Гай развелся с Аврелией из-за ее неверности! По всей видимости, у нее был дружок, причем рыжеволосый! Ого-го! Догадайся, кто отец?
Юлия сидела, разинув рот, не находя, что сказать. Лицо и шея у нее залились яркой краской, губы сделались почти незаметными. Она затрясла головой и произнесла после короткого молчания:
– Это неправда! Это не может быть правдой! Не верю!
– Что делать, если об этом рассказывает ее родной дядя. Вот, взгляни! – Он сунул ей под нос окончание письма Рутилия Руфа.
Она выхватила у него свиток и стала читать сама, медленно складывая буквы в слова; голос ее звучал глухо и неестественно. Лишь прочитав поразительные строки несколько раз, она отложила письмо.
– Речь идет не об Аврелии, – твердо заявила она. – Никогда не поверю, что он пишет об Аврелии.
– О ком же еще? Ярко-рыжие волосы, Юлия! Это – отличительная черта Луция Корнелия Суллы, а не Гая Юлия Цезаря!
– У Публия Рутилия Руфа есть другие племянницы, – упиралась Юлия.
– Знакомые накоротке с Луцием Корнелием? Ведущие самостоятельную жизнь в самых мерзких трущобах Рима?
– Откуда мы знаем? Все возможно.
– Точно так же обитатели Писидии верят в летающих свиней, – съязвил Марий.
– Какое отношение к этой истории имеет самостоятельное проживание в самых мерзких трущобах? – осведомилась Юлия.
– А такое: там интрижка имеет больше шансов остаться незамеченной, – сказал Марий, вконец развеселившись. – До той поры, естественно, пока в фамильное гнездышко не будет подброшен рыжеволосый кукушонок!
– Ты еще злорадствуешь! – с отвращением выкрикнула Юлия. – А я не верю, и все тут! И не поверю. – Тут ее посетила новая мысль. – Кроме всего прочего, он не может подразумевать моего брата Гая. Ему пока не пришел срок возвращаться, а если бы он вернулся, ты бы первым об этом услышал. Ведь он работает там по твоему поручению. – Она угрожающе взглянула на Мария. – Ну, что ты на это скажешь?
– Что его письмо вполне может дожидаться меня в Риме.
– После того, как я предупредила его в своем письме, что мы уезжаем на целых три года? Указав, пускай приблизительно, где мы будем находиться? Брось, Гай Марий! Лучше согласись, что вряд ли речь идет об Аврелии.
– Я соглашусь со всем, чего ты от меня потребуешь, – ответил Марий со смехом. – Но все равно, Юлия, это – Аврелия.
– Я еду домой, – заявила Юлия, порывисто вставая.
– А мне казалось, что ты хочешь повидать Египет…
– Нет, только домой! – повторила Юлия. – Мне все равно, куда отправишься ты, Гай Марий, хотя я бы предпочла, чтобы ты избрал землю Гипербореев. Я, во всяком случае, отправляюсь домой.
Часть II
Глава 1
– Я сам поеду в Смирну, чтобы вернуть свое состояние, – сказал Квинт Сервилий Цепион своему шурину Марку Ливию Друзу, когда они брели домой из римского форума.
Друз остановился, одна его тонкая бровь взлетела вверх.
– О! Ты думаешь, что это будет мудрый поступок? – спросил он и тотчас спохватился, готовый откусить себе свой несдержанный язык.
– В каком смысле, мудрый? – сварливо осведомился Цепион.
Друз поспешил дружески взять Цепиона за правую руку.
– Я имел в виду только то, что сказал, Квинт. Я вовсе не хочу допускать, что твои сокровища в Смирне – это золото Толозы, якобы украденное твоим отцом. Однако факт остается фактом: весь Рим верит в виновность твоего отца, а также в то, что принадлежащие тебе смирнинские сокровища – это золото Толозы. В былые времена, попытавшись вернуть его, ты не заслужил бы ничего, кроме завистливых взглядов и ненависти, способной повредить твоей дальнейшей карьере. Однако сегодня действует lex Servilia Glaucia de repetundis, вот о чем тебе не следовало бы забывать! Прошли времена, когда губернатор мог изымать все, что ему вздумается, не опасаясь за судьбу своего достояния, поскольку оно записано на чужое имя. Закон Главция оговаривает, что деньги, полученные незаконным путем, подлежат изъятию также и у нового владельца, а не только у виновного в злоупотреблении. Дядюшка Луций Тиддлипусс теперь тебе не подмога.
– Вспомни-ка, что закон Главция не имеет обратной силы, – процедил сквозь зубы Цепион.
– С этой загвоздкой вполне справится трибуна, заполненная плебсом в мстительном расположении, скороспелый призыв к плебейскому собранию исправить конкретное несовершенство закона – и ты станешь жертвой обратной силы lex Servilia Glaucia, да еще какой! – твердо проговорил Друз. – Тебе бы стоило, братец Квинт, хорошенько об этом поразмыслить. Мне бы очень не хотелось, чтобы моя сестра и ее дети оказались лишены и paterfamilias, и состояния, а ты провел долгие годы в изгнании в Смирне.
– И почему они прицепились именно к моему отцу? – сердито засопел Цепион. – Взгляни лучше на Метелла Нумидийского! Вернулся восвояси, покрытый славой, тогда как мой бедный отец умер в бессрочной ссылке.
– Мы оба знаем, почему так произошло, – терпеливо ответил Друз, в тысячный раз жалея, что ему достался столь несообразительный родственничек. – Люди, заправляющие на плебейских собраниях, способны простить знатному лицу все, что угодно, особенно по прошествии времени. Беда в том, что золото Толозы было уникальным кладом. И исчезло оно именно тогда, когда за ним надзирал твой отец. А ведь золота там было больше, чем когда-либо хранилось в римской казне! Решив, что его прихватил именно твой отец, люди воспылали к нему ненавистью, не имеющей ни малейшего отношения ни к праву, ни к справедливости, ни к патриотизму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163