– Ой, как страшно! – сказала Кравченко, аккуратно усаживаясь на сено.Колька, прежде чем сесть, тревожно огляделся: Владька и Мишка должны были присутствовать здесь по уговору.– Ну, давай, – сказал Колька и тщательно шмурыгнул носом.– Но ты мне покажешь норку, где суслик? – уточнила Кравченко.Все-таки уговорил он эту городскую.– Сказал… – нетерпеливо буркнул Колька.– И где ягода эта, малина, да? Я люблю малиновое варенье!Колька уселся рядом с ней и повторил:– Давай, что ли…Кравченко зачем-то подергала кучерявой головой.– Только ты глаза закроешь, ладно? Так всегда делают, я знаю.Вечно эти девчонки пообещают что-нибудь, а потом одно, другое. И вечно им кажется, что они все знают.– Ладно… – легко согласился Колька.– Шесть раз? – переспросила она.– Что я, считать не умею?– Ну, целуй, – сказала она, подставляя губы.– А что ты сама глазеешь? – возмутился Колька, едва раздался звук его первого в жизни поцелуя.Кравченко удивилась.– Мне страшно!– Может, мне тоже страшно, – резонно заметил Колька.– Ну, смотри и ты, – обиделась она. – Только все это уже совсем не так… – Голос ее дрогнул.– Вот еще, – сказал Колька. – Не все равно тебе? Уговор дороже денег.Она рассердилась.– Не знаю я никаких уговоров! Целуй тогда быстро. И больше я никогда не стану целоваться с тобой. Меня Слава в Челябинске целовал, так все по-другому было. Грубый ты!– Что я, кутенка, что ли, целую! – в свою очередь возмутился Колька.Она от злости забыла про страх и зажмурилась.– На!Колька сердито чмокнул ее в губы.– Два! – сказала она. Потом: – Три! Четыре! Фи! Какой ты неуклюжий!– А откуда ж я уклюжесть-то возьму? – справедливо изумился Колька. – Ты, что ли, уклюжая?– Какой гадкий! И не буду я больше целоваться с тобой! Совсем не нужно мне твоих ягод! – Она сделала движение, чтобы подняться. – Вовсе ты не мальчишка! У тебя даже штаны с разрезом!– Я вот щас как тресну! – оскорбился Колька, задетый за живое. И даже размахнулся.Она отпрянула, испуганная, заплакала и хотела кричать, но когда увидела, что бить он все-таки не собирается, – только уткнулась лицом в ладони и заревела.Колька присел рядом, верно, полагая, что когда-нибудь да кончатся же эти хныканья.Хныкать она перестала, но слез не утерла с лица, и в молчании они поцеловались еще раз.Спускался Колька вторым.И когда Петька выглянул через щель в крыше, они рядышком шагали по тропинке в сторону сопляковской усадьбы.Мишка хохотал, держась за живот и перекатываясь по слежалому сену. Владька только улыбался. Никита, похоже, и не заметил развернувшейся перед его глазами сцены. А Петьке почему-то было не смешно.Владька тоже посмотрел в щель и, убедившись, что влюбленные ушли, начал спускаться.Мишка, подмигнув, спросил у Петьки:– Ты бы Светку стал так, а? Я бы за здорово живешь!Но Петька ни с того ни с сего вдруг так двинул ему под дых, что Мишка отлетел на сено. Отлетел, спружинил, и не успел Никита глазом моргнуть, как точно по такой же траектории, только в обратную сторону, отлетел Петька. Никита прыгнул между ними.– Вы что?! Я сейчас…Опять выскочил наверх Владька.Петька стиснул зубы.– А-а, – ухмыльнулся Мишка. – Все ясно…Петька сделал движение в его сторону.Но тут вмешался Владька:– Ты что, приходишь на чужой двор со своими законами?! Да? Давай! Если не трус!Никите пришлось потеснить и этого.Образовался своеобразный треугольник с тремя возбужденными точками по углам и с одной абсолютно хладнокровной посредине – там, где сходятся биссектрисы.Мускулы на Петькиных скулах ослабли. По всем правилам, он должен бы сейчас вызвать Владьку на дуэль. Но он зачем-то поднял клочок сена, шаркнул его в ладонях, будто утер их, выронил, сказал: «Ладно…» И, не обращая внимания ни на Мишку, ни на Владьку, подошел к спуску.Никита не понял его, однако удивляться чему-нибудь не привык и двинулся следом.Мишка и Владька остались наверху.А от дома к амбару уже бежала Светка.– Как не стыдно! Как не стыдно, мальчики! Я не знала, что вы все такие!..Петька презрительно шевельнул губами, и, чтобы не столкнуться со Светкой, они повернули в противоположную сторону, в поле.– Ты ничего, что я так это… ну, ушел? – спросил Петька немного погодя.– Значит, надо, – буркнул Никита.Петька, окончательно успокаиваясь, вздохнул.– Ну, ладно…– Что-нибудь придумаем, – неожиданно пообещал Никита и в растерянности почесал стриженый затылок! «Дела-а!» Таинственные знаки . Спрятаться было негде.Забрались в старый, глухой овраг, что начинался неподалеку от бывшей Сопляковки и, доверху поросший шиповником, тянулся к Стерле. Только в самом низу его не было ни травы, ни кустов, а жесткими, сухими комьями выступала красная глина. Весной здесь текли красные ручьи и на красных проталинах голубели первые подснежники.Они забрались на самое дно оврага, в тесный котлован, так что почти уперлись коленками друг в друга, когда сели.Кусты шиповника прикрывали их сверху плотной завесой.Над самым Петькиным ухом равнодушно выкрикивал перепел.Выдержка не позволила Петьке любопытничать. А Никита, ничего не объясняя, расчистил пяткой ровный квадрат глины под ногами, к Петькиному удивлению, вытащил из кармана найденную в землянке манжету, но не взглянул на нее, а отломил сухую ветку над головой и острым кончиком ветки нарисовал на красноватой почве следующее:

Память у Никиты была отличная.– Что это? – спросил Никита.– Знаки Зодиака, – твердо ответил Петька.Никита поглядел на него с любопытством.– А что это такое – знаки Зодиака?– Не знаю, – признался Петька.Никита вздохнул.– Я тоже не знаю…Никита не любил не знать чего-нибудь. На минуту он задумался, как бы еще раз проверяя самого себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102