«Уважаемые товарищи Савостин и Ложков! Ваше письмо-запрос мы направляем для рассмотрения в Свердловское областное отделение милиции. С приветом заместитель председателя городского Совета депутатов трудящихся А. СИЗОВ».
И в скобках еще раз было – «А. Сизов».Друзья снова и снова по очереди перечитали письмо, пока наконец поняли, что опять надо ждать.Единственным следствием первого сообщения было то, что о письме пронюхал кто-то: либо Мишка, либо Колька тетки Татьянин, либо еще кто. Во всяком случае, спустя два дня, когда к Петькиному дому подошел курдюковский почтальон дед Матвеич с письмом из милиции, в противоположном конце широкой белоглинской улицы будто бы невзначай мелькнула фигура Владьки. А Мишка через час подошел к забору и, дождавшись, пока друзья выйдут из дому, спросил:– Пишем?..– Пишем, – сердито ответил Петька.Мишка хотел спросить еще о чем-то, но понял, что это бесполезно, и одобрительно сказал:– Ну-ну…С этим письмом они уже не прятались в тайге – прочитали дома.Областная милиция сообщала, что письмо направлено для «ответа по существу» в городское справочное бюро…А еще через день письма посыпались одно за другим.Горсправка переправила Петькин с Никитой запрос в областное отделение Союза художников «для консультации».Союз художников переслал письмо в «Облгеологоразведку».Чудной этот город – Свердловск! Столько организаций, что запутаешься.«Облгеологоразведка» сообщила, что на запрос ответит областная транспортная контора.Областная транспортная контора передала письмо белоглинцев автоколонне № 2. Автоколонна – строительству 44/98.Когда дед Матвеич в восьмой раз прошел через всю улицу со стороны Курдюковки к Петькиному дому, на дороге против дома, переминаясь босыми ногами в теплой пыли, стояло, как по команде, человек десять. Тут и Колька тетки Татьянин, и Мишка, разумеется, и Семка Нефедов, и даже кучерявая Кравченко… Десять пар глаз внимательно проследили, как не спеша дед Матвеич доставал из-за пазухи пакет, как заставил Петьку расписаться в какой-то тетрадке и как Петька с Никитой, жившие все эти дни затворниками, будто глухонемые, исчезли в доме.Петька злился из-за этой неожиданной популярности, сто раз на дню хватался заново изучать манжету, много нервничал, похудел за неделю и уже начинал сомневаться во всей Никитиной затее. Никита ел с удовольствием, аппетита не терял и, что-то невнятное мыкая на Петькины возражения «по существу» и «не по существу», с утра до вечера думал какую то одну бесконечную думу. «Привет из Свердловска! Хлопцы! Ту каменную бабу, тонн двадцать, волок до Свердловску я. Хиба вам надо, куда ее турнули, – про то на станции у железнодорожников спитайте. А приволок я ее от Туры, с того месту, где Мусейка – такая речка – впадала, километров десять по спуску от Засулинского леспромхозу. Мусейка из Чертова болота текла. А болото спустили ниже, так что и нет ее бильше, Мусейки этой. Жму руки! До побачиння! Тракторист Микола Дзюба».
Петька держался за один уголок письма, Никита – за другой, да так они минут пять и дышали рядом. Потом в четыре руки свернули письмо. Потом развернули опять, чтобы выучить наизусть.А к вечеру порешили спрятать его и в банке из-под солидола зарыли письмо вместе с манжетой за сараем.Все становилось на свои места. Все становилось понятным: замешательство Прони, который не может найти ни камня, ни речки, рассказы бабки Алены про засулинского Мусю, а отсюда и то даже, почему разыскиваемый камень оказался в устье Мусейки, и то, откуда у речки такое странное название… Кто-нибудь знает, наверное, и почему Стерля Стерлей называется.Ожидание кончилось – надо было действовать. С одной стороны Прежде чем двинуться в поход, друзья вынуждены были предпринять столько сложных действий, что до самого отплытия ни тот, ни другой не могли бы поручиться за благополучный исход подготовки к путешествию.Во-первых, затаившись у окна, они долго не решались показываться даже в Петькином дворе, наблюдая из-за занавески, как нехотя расходится любопытная компания перед окнами.Последним ушел Семка Нефедов. Похоже, Мишка оставлял его подшпионивать.Наконец, уже после того как банка с драгоценными документами была зарыта и опустилась ночь, друзья огородами пробрались к лодке. Тихо, стараясь не скрипнуть ни одним веслом, закрепили уключины, сходили на другой берег за своим припрятанным имуществом. Что брать, что не брать с собой решено было еще неделю назад. При свете луны, перешептываясь только в самых необходимых случаях, отобрали два лука, стрелы, штык, нож, фонарь, удочки, шпагат, веревку, сетку от комаров, запасные уключины, котелок, острогу, ложки, немного поколебались и взяли коробку когда-то отсыревшего, а теперь будто спекшегося пороху.Каждый шорох в ночном лесу заставлял их вздрагивать и подолгу прислушиваться, замирая в самых неестественных позах.Они должны были привыкнуть к этим шорохам и не бояться их.С минуту вглядывались в оцепеневший лес, потом кто-нибудь объявлял:– Бурундук… – Или: – Мышь…И работа продолжалась. На реке было просторней и словно безопаснее, чем в лесу.Все имущество уложили в старый брезентовый мешок, лодку выволокли на берег в таком непролазном тальнике, что ни одна живая душа не могла бы наткнуться на нее. Весла оставили здесь же.Опять огородами, опять крадучись возвратились в деревню. Половина дела была сделана.У дома расстались. Никита отправился к себе, на сеновал, Петька – в свою сараюшку, чтобы утром никто ни в чем не заподозрил обоих.Проснулись рано, и, когда встретились, обоим немножко не верилось, что все у них идет так складно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102