– посоветовал Петька.– Мыши! – сказала женщина.– Фу! Они же маленькие! – удивился Петька, наспех зашнуровывая ботинки.Женщина чему-то тихонько засмеялась, спускаясь на землю.– А… Прокоп где? – спросил Никита.– Нет Прокопа! У него свои дела по ночам… – ответила женщина.Петька не спустился, а буквально слетел вслед за ней. Но Никита проделал это еще быстрее, так что, если бы не кепка, Петьке не избежать шишки на голове от Никитиного каблука.Женщина, заложив руки за спину и прислонившись к калитке, поджидала их у выхода.Друзья остановились против нее. И бывает же: опять, как тогда, со Светкой, Петьке захотелось сказать своей избавительнице что-нибудь такое… необычное. А что – он не нашел. Это же не Светка все-таки… Переступил с ноги на ногу.Женщина улыбнулась в темноту.– Нашли свою тайну, кладоискатели?– Вот… – показал Петька библию.– Не заблудитесь в темноте?– Не! – сказал Петька. – Мы же путешествуем!Женщина опять улыбнулась. Но улыбнулась уже не так весело, как раньше.Из-за тучи проглянула луна, и в лунном свете лицо женщины показалось путешественникам грустным-грустным…Помолчали.– Теть, а вы по-французски не умеете читать?.. – спохватился Никита.– Нет, мальчики… – сказала она. – Я ничего не умела в жизни…И теперь друзья определенно заметили, что в то время, как губы ее улыбались, в глазах влажно поблескивали слезы.Обоим стало отчего-то неловко и грустно.– Вот, возьмите на дорогу, – сказала она, вытаскивая руку из-за спины, и сунула Никите газетный сверток. – Пленники маленькие…Никита сначала пробормотал «спасибо» и сначала взял сверток, а уж потом сказал:– Нет! Что вы! Нам не надо!..Губы ее все время улыбались в темноте.– Возьмите, возьмите…Друзья уже нерешительно хотели идти, она спросила:– Да, как, вы говорили, пасечника зовут?– Саша! – обрадовался Петька. – Вы с ним познакомьтесь! Он хор-роший!Она кивнула, думая о чем-то своем.– А как вы ключ нашли?.. – спросил Никита.– Ну, это уж моя забота! – тихонько засмеялась она. – Бегите! А то еще нас вместе запрут!Друзья сделали по три шага в сторону тайги, когда Петька опять быстро вернулся.– Теть, а как дальше эта песенка, ну, про месяц?..Она легонько дернула его за козырек кепки.– Это взрослая песня, про любовь… Но я и сама не знаю, как дальше. Я давно уже не пела…Друзья пересекли поляну и скрылись в кустах, а она, прислонившись к столбу, все еще стояла у открытой калитки. Женщина есть женщина, несмотря на все ее тайны С трудом разыскали в темноте свою котомку, втиснули туда библию, подарок жены Прокопки, и завязанный четырьмя узлами мешок Петька вскинул за спину, а Никита еще раз проверил сзади, не выскочит ли их драгоценная находка в какую-нибудь прореху.Ночная тайга дышала ровно, спокойно.Вот ведь она какая – тайга! Сегодня она тебе – как враг, а завтра – как самый лучший друг на земле!После долгого плена путешественникам, когда они, спотыкаясь о корневища, углубились в чащу, тайга показалась родным домом…Они удалялись от хутора молча, стараясь производить как можно меньше шорохов, и лишь после того как, отшагав порядочное расстояние, вышли на случайную поляну в соснах, к ним окончательно возвратилось ощущение безопасности.Петька сел на широкий пень в самом центре поляны. Глаза Петьки блестели от радости. Он хотел дотянуться до мешка за спиной, чтобы пощупать библию, но не дотянулся. Пощупал за него Никита.Надо было ждать утра.Выспались они на Прокопкином сеновале до отвалу. Костер разжигать не решились.Никита тоже сел на пенек, и, прислонившись друг к другу спинами, вернее – к мешку между ними, они решили бодрствовать до утра.Луна скоро спряталась за горизонтом. Где-то близко проухал филин.Потом какая-то птица долго носилась через поляну, то припадая низко к земле, то взмывая выше деревьев.Раз она пролетела так близко от Никиты, что Никита не выдержал и замахнулся на нее:– Кш-ш!.. – Птица улетела.Оба и не заметили, когда начало светлеть небо на востоке. В какой-то момент разом глянули друг на друга и поняли, что можно идти: уже светло.Петька вытащил из кармана и надел на руку компас.До самой Туры почти бежали.Долбленка их была на месте.И блеклое, раннее солнце, и желтая река, и даже камыш в устье Мусейки выглядели до того родными, что Петька, не выдержав, прокричал негромкое «ура».Они вернулись победителями и должны были поэтому разделить свою радость хотя бы с рекой, лесом, камышами…Желудки у обоих подвело.Никита взялся бросать в кучу хворост для костра, Петька стал развязывать мешок.Но в свертке, который дала им на дорогу Прокопкина жена, оказались мятные конфеты.Петька застонал от разочарования. Когда мечтаешь о ломте хлеба с салом, о миске хорошей каши – чего стоят эти леденцы!Оставшийся у них кусочек хлеба превратился в жалкий, слипшийся от сырости катышок, сала могло хватить лишь для запаха – на зажарку.Петька в досаде бросил мешок, схватил удочку и побежал на старицу за новой добычей.Никита грустно поглядел на конфеты, съел несколько штук, потом еще несколько и отправился на поиски грибов. О карасе как о рыбе и о плотичке как о селявке Дождя давно не было, и не было грибов. Кроме нескольких червивых маслят, которые годились только на то, чтобы запустить ими в какого-нибудь Мишку, Никита ничего не нашел.– Ладно, – утешил Петька. – Сейчас мы…И перебросил удочку. Перебросил ее точно на то же место, где ловил в прошлый раз. Но поплавок оставался без движения.Сначала Петька еще повторял: «Сейчас, сейчас…» Потом замолчал. Потом сел на ту же корягу, на которой сидел в прошлый раз. Потом даже принял точно такую же позу, как тогда, приготовившись моментально шлепнуться на спину, если поплавок дрогнет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102