У нас на Земле тоже считается неприличным резать рыбу ножом.
Было неясно, поняла ли девочка его шутку, потому что в ответ она серьезно посоветовала ему:
– Наблюдай и диктуй! Раз мы представляем различные цивилизации, то, вероятно, и мир воспринимаем по-разному. Потом сравним наши наблюдения.
Как обычно, она была права, но Ники уже и не нуждался в особом приглашении. Чем дальше уносили их волны, тем оживленнее становилось внизу под ними. Появились уже более крупные рыбы, того же или почти того же вида. А вот то, что они делали, немало озадачило наблюдателей. Рыбы проворно устремлялись за своими меньшими собратьями и жадно откусывали хвосты у тех, кто не успел спастись бегством. Но бесхвостых рыб, похоже, это ничуть не тревожило. В свою очередь, они настигали еще меньших рыбок и сами откусывали у них хвосты.
«Может, они как земные ящерицы, – записал свои впечатления Ники.
– Наверно, им не больно, когда у них откусывают хвосты, а потом, вероятно, у них отрастают новые».
Тем временем подводное сражение становилось все более ожесточенным. Сотни и тысячи существ, достигавшие порой более метра в длину, жадно пожирали друг друга, ничуть не смущаясь присутствием иноземных наблюдателей.
«Наверное, и тут в силе закон, согласно которому большие и сильные пожирают маленьких и слабых, – печально подытожил свои наблюдения Николай Буяновский. – Неужели так во всей Вселенной?..» – и крикнул:
– Нуми, давай уже выходить!
– Почему? Разве тебе не интересно?
– А что тут интересного! Только и знают, что кусать друг друга.
Среди разноцветных водорослей грузно зашевелились какие-то большие черные тени. Ники заволновался.
– Я вижу, – прозвучал у него в ушах спокойный голос девочки. – Не пойму только, собирается ли он на нас напасть? Никак не могу понять его намерений, похоже, они у него есть.
– О ком ты говоришь? – спросил Ники и заозирался по сторонам.
В следующий миг ему все стало ясно.
В двадцати метрах от них зиял проем подводной пещеры, из которой высовывалась огромная голова ужасающего вида. Только пасть существа, изогнутая дугой, была больше метра в длину. Эта пасть медленно открывалась и закрывалась, словно бы примериваясь, как поудобнее их проглотить. В пасти поблескивали два ряда острых, зеленоватых от воды зубов, которыми, пожалуй, можно было перерезать целую корабельную мачту. На, них глядели четыре выпученных лягушачьих глаза, расположенных в один ряд.
Вряд ли кому приятен взгляд лягушачьих глаз, но когда их к тому же четыре, а не два, и торчат они вот на такой голове, да вдобавок ко всему и размером гораздо больше, чем у лягушки, выражаемое ими любопытство может вызвать отнюдь не приятное ощущение.
– Спасайся! – завопил Николай, толкнул Нуми в плечо и отчаянно заработал ногами.
Его ноги вспарывали воду будто винт корабля, руки загребали воду широкими и мощными взмахами. Он наверняка поставил какой-нибудь рекорд кролем или по крайней мере кролем в скафандре, потому что стекло его шлема внезапно заволокло песком. Ники встал на ноги. Нуми приближалась к берегу слишком медленно, неумело взмахивая руками, а в двадцати метрах от нее из воды торчала ужасная черная голова с равномерно открывающейся и закрывающейся пастью.
Ники снова бросился в воду.
– Почему ты возвращаешься? – задыхаясь, спросила она его.
– За тобой. Ты не можешь плыть быстрее? Держись за мои плечи!
– Я могу, но сейчас я пробую поговорить с ним!
– Дура! – заорал Ники. – Нашла с кем говорить!
И он перевернул ее на спину, да так внезапно, что она не успела и воспротивиться, подхватил ее одной рукой под шлем и поплыл, волоча за собой, как утопленника. Прошлым летом в лагере их учили спасать утопающих, так что у него это выходило довольно ловко.
– Что ты делаешь? Отпусти меня, – слабо защищалась девочка, но только на словах. – Не видишь, что он на нас не нападает. Ему тоже интересно.
Но Николай не отпустил ее до тех пор, пока не выволок на песок, подальше от воды. Чудовище следовало за ними неотступно, а кто знает, может у него были и ноги. Он распластался рядом с Нуми, чтобы хоть немного перевести дух, а та, вместо того, чтобы хоть как-то позаботиться об их безопасности и достать хотя бы пистолет с усыпляющим газом, склонилась над ним и с какой-то особенной улыбкой произнесла:
– Ты очень мил.
– Дура! – рявкнул он и сел на песке.
– Ты испугался за меня, значит, уже полюбил. Ведь раньше ты меня не любил.
– Да, так тебя люблю, что сейчас вот возьму и отлуплю! – прокричал Ники и потащил ее подальше от воды. – Ты посмотри туда, ты только посмотри!
Чудовище плавало уже в десяти метрах от берега. Там было мелко, поэтому из воды торчала половина его огромной спины. Черно-серая, гладкая, отвратительно лоснящаяся жиром. Размерами она напоминала спину небольшого кита. Огромная пасть непрестанно открывалась и закрывалась, заглатывая воду и воздух одновременно и каждый раз обнажая ужасные пилы зубов. Над нею сейчас виднелись и две дыры, похожие на ноздри, но такие огромные, что, пожалуй, в них можно было засунуть голову. Над ноздрями располагался ряд из четырех глаз, смотревших на них с прежним пристальным любопытством. Два двухметровых, тонких, как крысиные хвосты, отростка, отходившие от ноздрей, колыхались на волнах подобно змеям.
Ники потянулся за своим газовым пистолетом, но Нуми жестом остановила его.
– Не надо. Неизвестно, как на него подействует газ. Вдруг он утонет. Слышишь, не надо! Посмотри какой красавец!
Но Ники только презрительно сморщил нос и произнес:
– У него есть усы.
Словно это было самое важное в тот исторический миг, когда он с глазу на глаз оказался с представителем другого мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51