Но ты же там многому научилась? — спросила Констанция.— Учить-то там учат, — пожаловалась Колетта, — но толку отэтого никакого. Ну невозможно же научиться танцевать, танцуя сосвоей подругой! Для этого нужен юноша, — слово «юноша» прозвучало в устах Колетты как «старик». — Вы мне так нравитесь! — с восхищением внезапно произнесла Колетта.— Что же во мне необычного?— Вы красивая, ваше платье нарядное, не то что те, которые заставляют носить меня в пансионе. Это довольно глупо, — некстатизаметила Колетта, — но я ужасно боюсь темноты. А у нас в комнате, когда ложимся спать, гасят все свечи и тогда мне кажется, что я совсем одна — одинешенька осталась в этом мире.Дать какой-нибудь дельный совет девочке, боящейся темноты, Констанция не решилась.«Сейчас она начнет рассказывать, что боится мышей или даже пауков»— подумала Констанция и не ошиблась.— Я вам скажу по секрету, в нашей комнате живет крыса. Она выходит ночью, когда все, кроме меня, спят. Однажды она даже попыталась устроиться греться у меня в ногах.— Какая мерзость! — в сердцах произнесла Констанция.— Да, а каково было мне! Я думала сперва, что это кот, ведь втемноте не разберешь — пушистое и теплое. И только потом я вспомнила: откуда взяться коту в спальне? Я закричала и разбудилавсех. Это и впрямь была крыса, она сидела у меня на кровати и, сложив на груди лапки, смотрела на меня. А потом убежала, и я еебольше не видела, наверное, крысу напугал мой крик.Констанция уже начинала скучать в обществе Колетты, ведь вместо рассказа о придворной жизни ей приходилось слушать о какой-то крысе, забравшейся на кровать воспитанницы пансиона.«Уж лучше бы я осталась в гостиной, — подумала Констанция, — там узнала бы что-то новое».А Колетта тем временем испытывала прилив нежных чувств к Констанции.— Говорят, вы умеете стрелять? — с восхищением спросила девочка, опасливо косясь на свою спутницу.— В этом нет ничего сложного, это не труднее, чем продевать нитку в иголку.— А я бы умерла от страха, — призналась девочка, — если бы меня окружили в доме бандиты.«Да кому ты нужна такая?»— подумала Констанция, но вслух сказала:— Я тоже страшно боялась, ведь они могли в любой момент ворваться в дом!Но потом, спохватившись, спросила:— А кто тебе рассказывал об этом?— Моя мать.— А ей кто рассказал об этом, не знаешь?— Графиня Аламбер, наверное.И Констанция принялась по крупицам выпытывать у Колетты то, что ей известно о ее прошлой жизни. Оказалось, история Констанцииобросла такими душещипательными подробностями, что и впрямь превратилась в легенду. Девочка рассказывала и рассказывала, присовокупляя все новые и новые детали. Но и без них Констанция без труда разобралась бы, кто же постарался рассказать о трагической вражде между Реньярами и Абинье этой не очень-то смышленной девочке.«Конечно же, это графиня Аламбер, — в душе обозлилась на нее Констанция. — Если же и баронесса, пересказывая при дворе о том, что случилось со мной, добавит от себя несколько деталей, то я в конце концов, сама не узнаю, о ком говорят — обо мне или о ком-то другом».Самое печальное, что в рассказе Колетты Виктор Реньяр выглядел не отъявленным мерзавцем, наделенным лишь крупицей жалости, а эдаким благородным злодеем, лишившимся земли и имения, пожертвовав ими для того, чтобы поквитаться с заклятым врагом своего отца.И Констанция, чтобы как-то остановить девочку, дать ей разобраться во всем, сказала:— А ты можешь представить себе, дорогая, что человек, называвший себя моим кузеном, Виктор Реньяр, убил собственного отца лишь потому, что он благословил мой предстоящий брак?Но к удивлению Констанции девочка сказала:— В Париже случается и не такое. Здесь бывает, родители убивают детей…Наверное, последняя мысль прочнее всего и засела в несмышленной головке Колетты и ее собственная мать казалась ей чудовищем, способным задушить собственную дочь.— А что бы ты сделала на моем месте? — спросила Констанция.Девочка не долго думала.— Мне бы пришлось выйти замуж за Виктора. Констанция в очередной раз удивилась наивности своей юной родственницы, ей бы даже не пришло в голову обдумать план сопротивления. «Пришлось бы»— вот и все, на что она была способна.— А если бы он схватил тебя и потащил, а у тебя в руках был нож, ты бы смогла ударить?— Нет, что вы, — испугалась Колетта, — я даже муху не могу убить, правда, один раз… — она растерянно улыбнулась, — я убила муху, а потом долго плакала.— Почему? — Констанция обняла девочку за плечи.— Потому что она тоже живая, а я убила ее просто так. Она жедаже не мешала мне.— Ты странный человек, — подытожила Констанция, не находя более объемлющего определения.— Я сама знаю об этом.Девочка подошла к старому каштану и погладила его ствол так, как будто тот был человеком и мог что-то почувствовать от ее прикосновения.— Тебе не холодно? — осведомилась Констанция. У Колетты уже посинели губы и зубы едва не стучали.— Да, я думаю, стоит вернуться в дом, если вы, конечно, не против.Констанция хоть и тоже замерзла, но не показывала этого, нельзя же, в самом деле, накинуть теплую шаль поверх такого платья.Когда Констанция и Колетта вернулись в гостиную, то на маленьком столике между беседующими женщинами стояло четыре чашечки горячего шоколада.Колетта с холода сразу же схватила в руки чашку и вскрикнула. Та была слишком горячей и девочка обожглась. Тонкая фарфоровая чашка полетела на пол, а горячий шоколад выплеснулся на подол платья Констанции.Колетта тут же бросилась извиняться и даже попыталась своим платком вытереть пятно, но от этого то стало только больше.Констанция еле сдерживала свою злость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77