Невнимательность домработницы или Лизкина неряшливость? Алексей терпеть не мог мокрые кухонные тряпки, которыми моют посуду или вытирают стол, о чем сразу же и предупредил домработницу при приеме на работу. И настоятельно попросил не оставлять подобные «интимные» вещи кухонной утвари на виду. И вот, пожалуйста… Брезгливо морщась, Алексей двумя пальцами вытащил из раковины мокрый комок и только потом заметил, что это было вовсе не кухонной тряпкой, а шелковой косынкой его покойной жены. Той самой косынкой, которую он подарил ей незадолго до смерти.
Инга проснулась рано, как ни странно, выспавшаяся, если принять во внимание, что ресторанный «девичник» окончился далеко за полночь.
Ей приснилась бабушка - впервые за несколько месяцев. Бабушка иногда снилась ей и через сон, служащий связующим мостком между двумя берегами разных миров - реального и «того», давала ценные советы. Иногда Инга в особо трудные моменты сама прибегала к ритуалу на вещий сон, чтобы спросить у бабули совета.
- …Ты у меня умная и хорошая девочка, - бабушка в этом сне ласково гладила ее по заплетенным в косы волосам. Инга видела себя десятилетней. Они с бабушкой сидели на веранде их дома за деревянным старым столом. На клеенчатой скатерти, выцветшей на солнце, стояла огромная миска, полная спелой черешни. Якобы эту черешню Инга нарвала в соседском саду, и бабушка с ласковой улыбкой журила ее за подобные проказы.
- Бабушка, это не моя черешня… - Инге хотелось сказать, что ягоды она нарвала не для себя, а для нее и брата, но бабушка, по-прежнему улыбаясь, перебила ее:
- Правильно, Инночка, это чужая черешня.
Бабуля и во сне, и раньше - в жизни, звала ее не Ингой, а «Инночкой».
- И не для меня, и не для Вадика ты ее собирала. Ты сунулась в чужой сад и собрала ягоды для других людей. И тебе же, Инночка, придется возвращать эту черешню. Ты опять против воли сунулась туда, куда не должна была бы соваться…
- Я никуда не совалась, бабушка! - Инга тут же возмутилась и хотела сказать, что это брат подбил ее забраться в чужой сад за черешней, но бабуля опять оказалась проницательной:
- На этот раз, Инночка, Вадим ни при чем. Ты уже взяла его беды на себя - в прошлый раз. Тебе, Инночка, придется отдать это, - бабушка указала сухой ладошкой на блюдо с черешней. - И помни о том, что сорванные ягоды обратно на дерево уже не вернешь. А коли уж ты это сделала, подумай о том, как тебе объясниться и с хозяевами, и с теми людьми, для которых ты рвала ягоды, но которым они не должны достаться…
Проснувшись, Инга еще долго, лежа в постели, размышляла над приснившимся. Бабушка никогда не снилась ей просто так, и все, что она говорила, потом находило свое объяснение. Жаль, частенько бабуля давала советы и предупреждения не напрямую, а «ребусами». Вот и сейчас наверняка хотела предостеречь внучку от каких-то неправильных действий. Сорванная в чужом саду черешня - лишь метафора…
Из всего сна понятным был лишь один момент, уже имевший быть место в недавнем прошлом. «…На этот раз Вадим ни при чем. Ты уже взяла его беды на себя - в прошлый раз…». Инга поняла, что бабушка хотела сказать этой фразой. Не так давно ей пришлось распутывать историю, связанную с магией и проклятием, в которой помимо воли оказались замешаны брат и его девушка. Вадим бы погиб, если бы Инга вовремя не разгадала старинное предсказание и не нашла способа разрушить проклятие. Да только вот она сама, разрушая магию, потеряла свою силу и лишь чудом осталась жива.
О чем же бабушка хотела ее предупредить? Куда ей не стоит соваться? Инга непонимающе наморщила лоб. Она и так никуда не суется! Она вообще приехала отдыхать, восстанавливать силы, зализывать сердечные раны… И ей нет никакого дела до чужой черешни, незнакомых немых девочек, Машкиных «рыбных баронов» и снов-знаков. Здесь она не педагог-психолог, не «ведьма-ворожейка» (лишившаяся, между прочим, силы), а просто отдыхающая. Инга решительно прогнала все «непрошеные» мысли, так же решительно встала и, одевшись, вышла во двор.
- Доброе утро! - она с улыбкой поприветствовала хозяйку, которая уже собирала с грядки свежие огурчики для продажи.
- Доброе утро, девочка! - бабуля ласково заулыбалась. - Рано ты встала! Как спалось?
- Хорошо! - Инга снова улыбнулась хозяйке и направилась к летней кухне - к умывальнику.
- Милая, в кухне на столе увидишь большую миску… - бабуля закричала ей уже в спину. - Мой соседушка, услышав, что у меня появилась первая постоялица, решил угостить тебя черешней из собственного сада! Так ты, милая, возьми-то ягодок с собой на пляж! Вкусные!
Инга вздрогнула от неожиданности: опять черешня! Бабушка во сне предупреждала ее… Впрочем, о чем это она? Обычные совпадения уже пытается принять за «знаки». Она сейчас не может чувствовать и распознавать «знаки» просто потому, что у нее нет прежней силы. Так неужели она теперь в память о прежних «способностях» с параноидальной мнительностью в каждом маломальском совпадении будет углядывать «знаки»? Как дезертировавший с поля боя солдат, которому теперь везде мерещится осада… Инга после того, как умылась, прошла в летнюю кухню и назло своей мнительности положила в заботливо припасенный хозяйкой пакет три добрых горсти ягод.
Для купания вода в море еще недостаточно прогрелась. Но солнце уже щедро дарило тепло и окрашивало в легкий загар бледную с зимы кожу лениво развалившихся на пляжных полотенцах еще пока немногочисленных отдыхающих.
Время неторопливо приближалось к полудню. И Инга, разморенная солнечными лучами и убаюканная шепотом прибоя, немного задремала. Ей снилось, что она находится у себя в квартире, сидит за кухонным столом, виновато понурив голову, а брат, нервно меряя шагами кухонное пространство, за что-то ей выговаривает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13