Мерикур задумался. Сенатор Виндзор. Человек, чьим приказам он будет повиноваться в Скоплении Гармония. События развивались так быстро, что у него не было времени подумать о своем новом боссе.
Имя было смутно знакомым — из новостей, конечно, — но больше ничего Мерикур вспомнить не смог.
— О Виндзоре я мало что знаю. Он родом из семьи сенаторов. Следовательно, богат и обладает властью.
— Вполне корректно, — сказала Ритт. — Он также молод, имеет приятную внешность и отчасти радикал.
Верно ли Мерикур уловил следы задумчивости в том, как она произнесла последнюю фразу? Наверно нет, она была суха и деловита, когда продолжала:
— Как раз это последнее качество мы и должны здесь с вами обсудить, генерал. Суждения сенатора по многим вопросам вы найдете вполне консервативными. Большинство из тех, кого я знаю, соглашается, что он превосходный администратор. Только в области человеческих или, я бы сказала, нечеловеческих отношений его идеи становятся радикальными.
— Радикальными? Каким образом?
Ритт улыбнулась и принялась изучать свой безупречно наманикюренный ноготь.
— Сенатор Виндзор верит в полное равенство инопланетян.
Мерикур был поражен. Сенатор Виндзор сочувствует инопланетянам? Черт! И как же начальство прикажет работать с подобным человеком? Вслух он произнес:
— Полное равенство… И почему это кому-то надо выступать за полное равенство? Особенно сенатору. Даже если это и не противоречит закону, разве это не политическое самоубийство?
Мгновение Ритт разглядывала потолок.
— Это хороший вопрос. Если бы сенатор Виндзор был здесь, то он, вероятно, ответил бы так.
Теперь она смотрела на флотского офицера сурово, возможно, рассердилась и, несомненно, была тверда и решительна.
— Несколько последних столетий мы использовали инопланетян для поддержания нашей экономики, — продолжала она. — Сначала для сбыта наших товаров, а затем как дешевую рабочую силу, чтобы производить эти самые товары. Постепенно инопланетяне заняли те рабочие места, которые нам не нравились. Трудились на тяжелых и опасных производствах, например, или шли в прислугу. А мы почему-то продолжаем считать, что занимаем господствующее положение и держим все под контролем.
— Но мы и держим все под контролем, — сказал Мерикур, слишком изумленный, чтобы сдержаться.
— Не мы, — отрезала Ритт. — С каждым годом мы все больше и больше зависим от знания, умения инопланетян, от их количества, наконец. Зависим так, что многие экономисты задают себе вопрос, сможем ли мы выжить без них. А тем временем мы отрицаем право инопланетян на участие в местном самоуправлении, право иметь представителей в нашем Сенате или право на участие в правительстве.
Она сделала паузу, но не сводила глаз с Мерикура.
— Я согласен с вами, гражданка, — спокойно сказал он. Нечего было проявлять эмоции — надо взять себя в руки. Даже генералы не вправе возражать Кона Татцу, потому что это опасно.
Ритт слегка расслабилась.
— Итак, если бы сенатор был здесь, он бы сказал, что у нас есть два пути. Мы можем либо уменьшить нашу зависимость от инопланетян, убрав их из всех отраслей нашей экономики, либо же предоставить им полноценное гражданство. Как раз это, по мнению сенатора Виндзора, нам и следует сделать. Чтобы вдохнуть в Пакт новую жизнь, полагает он, мы должны уравнять в правах человеческую и нечеловеческие расы.
Инопланетяне, эти вонючки или уроды — и их равенство с человеком? Это шло вразрез со всем, чему учили Мерикура, но он вынужден был признать, что в позиции сенатора была определенная логика. Военных не поощряли задавать вопросы о раз и навсегда заведенном порядке вещей, но у Мерикура был живой ум, и аргументы сенатора, по крайней мере в том виде, в каком они были изложены этой опасной женщиной, отлично сочетались с его собственными наблюдениями.
— Я полагаю, — сказал Мерикур, тщательно подбирая слова, — что многие другие политические деятели не согласны с сенатором. Что они говорят по этому поводу?
— Что сенатор дурак, — раздраженно ответила Ритт. — Многие даже не признают существования самой проблемы, а те, кто признает, скорее позволят рухнуть экономике, чем поделятся властью с инопланетянами. Они указывают, что многие расы имеют более высокую рождаемость, чем наша. Если мы сегодня предоставим им все гражданские права, завтра они превзойдут нас своей численностью, и это мы будем угнетаемым меньшинством.
— Так кто же здесь прав?
Ритт пожала плечами:
— Я не знаю. Никто не знает. Но по общему мнению, сенатору Виндзору следует позволить поэкспериментировать. Если его теория сработает в Скоплении Гармония, то, возможно, за ним последует весь Сенат. Какое ироничное название: Гармония.
— Да, — задумчиво отозвался Мерикур. — Ироничное. Очень многим этот эксперимент не понравится.
Она кивнула:
— Вот почему мы посылаем к Виндзору генерала. Надежного генерала.
— Но это не единственная причина, не так ли?
Ритт покачала головой:
— Да, вы правы. Мы хотим дать сенатору Виндзору шанс, но существуют потенциальные проблемы. В Скоплении Гармония много рабочих с Церны, и Цернианская Федерация «интересуется» их благополучием. Этот «интерес» растет пропорционально размеру цернианского флота. Что, если они нападут на Скопление? Прикажет ли вам Виндзор начать военные действия? Или он будет готов на уступки цернианам ради продвижения вперед инопланетно-человеческого «равенства»?
Мерикур внезапно обнаружил, что стоит лицом к лицу с кошмарной для любого офицера перспективой: противоречивые приказы, исполняя которые ты становишься либо изменником, либо мятежником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77