* * *

Иннот парил во тьме. Кругом стояла абсолютная, невозможная тишина: даже ш
ума крови в ушах не было слышно. Внезапно впереди забрезжил огонёк. Рыжев
атый язычок пламени, трепещущий на кончике спички, выхватил из мрака вст
ревоженную физиономию Кумарозо.
«Старик, ты как?»
«Что вообще случилось?»
Ещё один огонёк вспыхнул неподалёку, затем ещё и ещё.
«В чём дело, старина?»
«Что с тобой?»
«Почему темно?»
«Ребята, меня, похоже, вырубили», Ц хотел сказать Иннот, но не смог произн
ести ни звука. Говорить было попросту нечем: рта не было; как, впрочем, и все
го остального. Только непостижимое «я» каюкера каким-то образом существ
овало во мраке вечной ночи.
Остальные персонажики тем не менее каким-то образом услышали его.
«Что, нокаут? Вот это да! На моей памяти такого ещё не было!»
«А ты вообще-то уверен, что жив?»
«Не говори ерунды! Ц тут же недовольно загомонил хор неслышных голосов.
Ц Если бы наше тело погибло, эти вопросы задавать было бы некому!»
«А как же душа?»
«Какая ещё душа, идеалист несчастный!»
«А сам-то ты кто?»
«Я материалист».
«Ты персонажик! Ты дух бесплотный! Ты жил-то лет триста тому назад! Каким э
то образом ты умудряешься оставаться материалистом?!»
«Дело практики».
«Так у вас что, вроде как вырубился свет, когда я потерял сознание?» Ц спр
осил Иннот.
«У нас вообще всё вырубилось, Ц мрачно ответил Кумарозо. Ц Всё-всё. И ты
просто не представляешь себе, насколько неудачно выбрал для этого время
. В такой, блин, пикантный момент…»
«Да, старина. Ты уж больше так не поступай с нами!»
«Как будто я нарочно!» Ц фыркнул Иннот.
«Ты отвечаешь не только за себя, но и за всех нас, так что изволь быть поост
орожнее!»
«Я отвечаю только за себя. Всё равно все мы Ц это один и тот же человек, в ко
нце концов!»
«Ну… Это очень сложный метафизический вопрос…»
Каюкера плавно повлекло вверх. Светлячки зажжённых спичек и зажигалок и
склонённые над ним лица людей, каждым из которых был он сам, постепенно от
далялись; и вместе с тем тьма рассеивалась, становилось всё светлее и све
тлее, пока Иннот наконец не открыл глаза.
Он лежал на узкой кровати, укрытый до горла пушистым мягким одеялом. Голо
ва гудела, словно гнездо растревоженных шершней. Пахло лекарствами; осто
рожно выпростав из-под одеяла руку, Иннот нащупал на лбу толстую марлеву
ю повязку. Под повязкой угадывалась большая шишка. Каюкер вздохнул и сос
редоточился. По коже пробежали мурашки: началось экстренное самовосста
новление организма. Боль в голове утихла. Иннот с интересом осмотрелся. К
омната была чрезвычайно тесной Ц даже меньше каюты курьерского дирижа
бля; однако духоты, обычно присущей маленьким помещениям, здесь совершен
но не чувствовалось. Серый пол, белые стены и потолок; тёмно-синяя раздвиж
ная дверь… Небольшой откидной столик напротив кровати, уставленный лек
арствами, составлял всю её обстановку. Кровать, на которой он лежал, наход
илась в нише; в изголовье горел мягким белым светом круглый плафон. «Похо
же, с техникой у этих ребят всё в порядке», Ц подумал Иннот. Судя по всему,
в ближайшее время ему ничто не грозило; иначе зачем бы странным обитател
ям башни оказывать чужаку медицинскую помощь? Рассудив так, он устроился
поудобнее и прикрыл глаза. Синяки и ушибы всё ещё чувствовались, но боль с
каждой минутой отступала. Незаметно для себя каюкер погрузился в сон.
Проснулся Иннот от того, что был не один. Он тихонько приоткрыл глаза. У ст
олика, вполоборота к нему, стояла фигура в белом кимоно и синих боксёрски
х трусах. Негромко позвякивало стекло.
Ц Эй, парень! Ц окликнул фигуру Иннот. Тот стремительно обернулся.
Ц Не беспокойтесь ни о чём, вы в безопасности, Ц скороговоркой выпалил
он.
Каюкер узнал говорившего: это был самый первый из встреченных им внутри
башни.
Ц То есть бить меня больше не будут? Ц на всякий случай уточнил он.
Паренёк улыбнулся.
Ц Нет-нет! Это была проверка!
Ц Да? Гм… И что же вы проверяли?
Ц Я сейчас позову иерофанта, и он всё объяснит! Ц паренёк рванулся к две
ри.
Ц Постой! Скажи сперва, это тот самый… Ц начал Иннот, но собеседника уже
не было рядом.
Иерофант появился минут через десять. Как и предполагал каюкер, им оказа
лся старик, отправивший его в нокаут.
Ц Приветствую тебя в башне МБМ, чужеземец! Ц величественно выговорил о
н, останавливаясь на пороге и оглаживая бороду. Ц Не тревожься за свою су
дьбу; ныне тебе ничего здесь не угрожает.
Ц Да-а? Это хорошо… Ц задумчиво протянул Иннот. Ц А почему каждый встре
ченный считал своим долгом навалять мне люлей? Я даже представиться не у
спел!
Ц Таков обычай сего места, Ц степенно разъяснил старец. Ц Находясь в э
тих стенах, надлежит избавиться от суетных мыслей; слушать и говорить не
языком, но сердцем.
Ц Да, впаял ты мне сердечно! Ц Иннот осторожно ощупал повязк
у.
Большая часть гематомы уже рассосалась, но прикосновение всё ещё было бо
лезненным.
Ц Для непосвящённого забыть об уловках разума возможно лишь в бою, когд
а шелуха слов исчезает, обнажая истинную природу каждого. Вступив в поед
инок, мы за несколько мгновений узнали друг о друге больше, чем смогли бы з
а долгие часы беседы.
«Очень интересно, что можно узнать о человеке, дав ему со всего маха в лоб!
Какого цвета у него подмётки, что ли?»
Ц И что же ты узнал?
Ц Достаточно, чтобы заинтересоваться твоей особой. Ц Старец прикрыл г
лаза. Ц Адепт Двакро, тот, за которым ты следовал, сказал, что ты необычный
человек;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126