Пользуются тем, что сейчас время такое и жить почти невозможно. Знаешь, я бы, наверное, была готова на все, если бы не Ольга. А так… – Она махнула рукой. – Андрей – сама видела какой. Но ладно бы молчал, а то ведь постоянно ругается, обвиняет черт знает в чем. Говорит, мы на его пенсию живем. А что я кручусь как белка в колесе, этого он не видит. – Видимо, получив возможность высказаться, Зоя быстро говорила о том, что накипело за все эти годы. – Мне предлагали работу с хрусталем, но нужно уезжать в Гусь-Хрустальный. На неделю. Потом семь дней дома. Но как я его одного оставлю? – Зоя тяжело вздохнула.
– А почему ты не хочешь принять их предложение? – спросила Ксения.
– Из-за хрусталя был убит отец. И я уверена, что именно Семенов со своими директорами приложил к этому руку. Папа пытался поднять завод в Гусь-Хрустальном. Появилось множество частных мини-заводиков. Отец пытался объединить всех. За это его и убили. Так им выгоднее. Хрусталь был и будет в цене. Сейчас все, кто хоть как-то связан с ним, работают на Семенова.
– Подожди, – недоумевая, покачала головой Ксения. – Как отец? Какой? Ведь твой отец в Москве…
– Иванов – мой настоящий отец, – перебила ее Зоя. – Он ушел от нас, когда мне было четыре года. Помогал постоянно и деньгами, и всем, что нужно было. Мама второй раз вышла замуж за чудесного человека, Андрея Владимировича. Очень скоро я стала называть его папой. Он удочерил меня, – улыбнулась она. – Мы были счастливы. Потом полюбила лейтенанта. Вышла замуж. Помоталась с ним по стране. Потом его сбили над таджикско-афганской границей. И вот… – не договорив, Зоя заплакала.
– Вовремя мы, – прошептал лежавший в густой высокой траве Атаман.
В его здоровой руке был пистолет с глушителем. Рядом, учащенно дыша, сжимая вспотевшей рукой «ПМ», вжимался в землю Виктор. Они с братом ушли со старой фермы полчаса назад. Молча вошли в лес.
Степан неожиданно прошипел:
– Ложись! – и рухнул в траву.
– Мусора к нашему ночлегу топают. Наверное, кто-то заметил. – Атаман выругался.
Некоторое время лежал молча. Потом Виктор увидел, как Степан вытаскивает пистолет.
– Линяй отсюда, – хрипловато посоветовал Степан. – Они, похоже, сейчас будут прочесывать все кругом.
– Я не уйду, – нашел в себе силы сказать Орехов, хотя с трудом удерживал себя, чтобы не вскочить и не рвануть в глубь леса.
– Вовремя мы, – шепнул Атаман. Покосившись на Виктора, усмехнулся. – Влип ты в историю, братан. Впрочем, стрессы полезны. Какой-то адреналин увеличивают. Только параша все это. Какой, на хрен, адреналин.
Виктор молчал и по-прежнему старался вжаться в землю. Атаман продолжал наблюдать за снующими вокруг фермы фигурами савтоматами.
– Вообще-то, – сказал он, – это не мусора. Больно гривы длинные. Наверное, ребята из кодлы. – Виктор крепче сжал рукоятку пистолета. – Хотя хрен их разберет, – усмехнулся Атаман. – Сейчас и менты с такими прическами, что не поймешь, кто они на самом деле.
Раздался рокот приближающегося вертолета.
– Как нас уважают, – криво улыбнулся Атаман, – даже авиацию подняли. Не боись, братан, бомбить не будут.
– Давай дальше в лес, – нервно предложил Виктор. – А то…
– Нельзя, – возразил Степан. – Срисуют, суки. Ништяк у них собак нет, а то бы точно хана. Ты вот что, – вздохнул он. – Потихонечку отползай дальше. Только очень аккуратно. Как до деревьев доберешься, ноги в руки – и ходу. Двигай.
– Нет, – помотал головой Виктор. – Я тебя не оставлю.
– Мне твое комсомольское «не бросай товарища», – сдержанно проговорил Степан, – на хрен не упало. Я без тебя лучше разберусь. Дергай, пока нас не засекли.
– Нет. Если уходить, то вместе.
Вертолет завис над фермой. Братья плотно прижались к земле. Густая высокая трава делала их невидимыми для вертолетчиков. Вертолет начал медленно опускаться.
– Вот сейчас, – ползком двинулся дальше Степан, – можно. Они все на вертушку зырят. Только ползи, как уж, очень медленно и старайся, чтобы трава не шевелилась. Иначе хана нам.
Виктор двинулся за ним. Минут пять они ползли молча. Издав короткий стон, Атаман замер.
– Ты чего? – испугался Виктор.
– Рука, сука, – чуть слышно промычал Атаман. – Веткой задел. Кустарник гребаный, я его листья и корни в гробу видел, – процедил он. – Точняком какой-то мусор семя обронил.
Виктор невольно улыбнулся.
– Еще немного, – Степан снова пополз, – еще чуть-чуть.
– Недавно были здесь, – кивнул капитан ОМОНа. – И, похоже, к шоссе двинулись. – Он махнул рукой в противоположную от леса сторону. – Атаман не дурак. Знает, что в лесу постов полно. ВВ подключили. Разин – матерый зверь. И как он из Москвы выскочил?
– Перекроите квадрат четырнадцать, – сказал в переговорное устройство майор милиции, – а также выход из леса к Лухтанову. Не исключено, что преступник движется в том направлении. Версия с заложником подтверждается? – спросил он. Омоновец покосился на него. – Ясно, – кивнул майор.
– Ну? – спросил капитан. – Второй заложник или подельник? А то раз так было: один взял заложника и ушел в поле. Его брать начали, а заложник нашего положил и себе пулю в рот успел всадить. Так что…
– Работаем по варианту «освобождение», – перебил его подошедший подполковник.
– Предупреждаю, – хмуро проговорил омоновец, – если заложник дернется, я его лично расстреляю. Мне парнями рисковать ни к чему.
Виктор стремительно бежал по лесу. За ним, стараясь не отстать, Степан.
Не выдержав темпа, остановился, прижался к дереву, учащенно дыша, помотал головой.
– Ты чего? – остановившись, нетерпеливо спросил Виктор.
– Чеши один, марафонец, – с трудом проговорил Атаман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185