— Ты забыл, что собирался затребовать определитель растений?
Мишель не удержался от улыбки. Оглядевшись по сторонам, он убедился, что их никто не подслушивает, и доверительным тоном заговорил:
Прекрасная мысль, старина. Гербарий — это же великолепное алиби!.. Я имею в виду — настоящий, серьезный гербарий! Когда его собираешь, можно целыми днями бродить где хочешь...
Даниель, догадавшись, куда клонит кузен, разразился смехом.
Кажется, я понял,— ответил он.— И если мы, собирая травы, забредем — случайно, разумеется,— на виллу к мсье Станисласу, то ее усатый хозяин... хм... да и вообще никто не сможет сказать, что мы специально туда влезли...
Мишель тоже рассмеялся. Он хлопнул Даниэля по плечу и воскликнул:
Я всегда знал, что ты кузен — nec plus ultra С тобой болтать—одно удовольствие!
И собирать гербарий тоже!—добавил Даниель.— Ладно, шутки в сторону... Когда начинаем?
Как можно скорее, старина... и даже еще раньше!— ответил Мишель.
Тогда — вперед! Дяде что-нибудь скажем?
Минутку, старина! Коровы ведь не улетят, и Станислас тоже. Правдоподобие — самое главное. Закончим эту порцию замазки, и тогда... вперед, как ты говоришь!
* * *
Мари-Франс и Ив, чтобы не привлекать к себе внимания, держали настоящий военный совет... в сепараторной.
Нам известно по крайней мере одно: этот листок — рисунок, взятый из какого-то реестра, а реестр находится в мэрии.
Послушай! Можно было бы обыскать чердак: вдруг найдем этот реестр! Все-таки еще один шанс...
Да, пойти вниз, в Лошнэ, и попасть в мэрию будет куда труднее...
Да что ты!— возразил Ив.— Как только кто-нибудь отправится за покупками, мы за ним увяжемся!
Мари-Франс пожала плечами.
Вот-вот... И ты будешь смотреть кадастр в компании с Даниелем и Мишелем... умник!
Сраженный этим доводом, Ив замолчал.
Ты же знаешь: как только мы покажем план Даниелю и Мишелю, они тут же его заграбастают, а мы останемся ни с чем.
Недовольный, что сестра опять оказалась права, Ив надулся.
Еще неизвестно... Может, это вовсе и никакой не план, а так, ерунда.
Мари-Франс бросила на брата взгляд, исполненный жалости.
Ну и что из этого? Если мы сами считаем, что это какой-то тайный план... то это в самом деле тайный план! Вот и все!
Сраженный этой неопровержимой логикой, Ив оставил напрасный спор.
Ну хорошо... Так что же мы будем делать?
Ждать случая, чтобы отправиться в Лошнэ... А сейчас пошли играть с Софи. Вон она идет сюда. Ничего другого нам не остается...
* * *
Перспектива как можно скорее пойти "собирать гербарий"— в сторону виллы Станисласа — удесятерила рвение стекольщиков-любителей. Настолько, что в один прекрасный момент раздался звон разбитого стекла: осколки его разлетелись по дорожке.
Мишель и Даниель, раздосадованные неприятным происшествием, упрекали в неосторожности друг друга.
Вы не порезались?—прибежал на шум Франсуа Дарвьер.— Это главное...
Дурацкая история, черт возьми!— проворчал Мишель.
Ничего страшного... Особенно если вы завтра утром отправитесь в Лошнэ и принесете новое стекло!— смеясь, успокоил его дядя.
* * *
Слышал?—спустя минуту спросила Мари-Франс брата.— Они завтра пойдут в Лошнэ! Можно попроситься с ними...
Ты ведь сама говорила, что...
Да, говорила... конечно... Но пока они будут покупать стекло, нам, может, удастся зайти в мэрию? Посмотреть кадастр — это ведь недолго. Зато мы узнаем, где находится место, указанное на рисунке...
Ив не стал отыскивать уязвимые пункты в плане сестры.
А если дядя Франсуа скажет, что мы все еще наказаны?
Предоставь это мне, дурачок!.. Ты увидишь, завтра мы пойдем в Лошнэ!
* * *
На следующий день, когда речь зашла о походе в Лошнэ, оказалось, что надо купить не только стекло, но еще и кое-какие продукты. Тетя Жиль села составлять список. Ив взглянул на сестру. Вчера она говорила: "Предоставь это мне, дурачок!"— а сейчас вела себя так, будто дело ее совсем не касается...
Он уже готов был напомнить Мари-Франс про ее обещание... И тут увидел, как она подходит к улыбающейся Софи и та утвердительно кивает головой.
Мама разрешила!— сказала Софи.
Ив понял, что сестра использовала в качестве посредника их кузину.
Вот здорово: пойдем все вместе!— воскликнула Мари-Франс, прыгая от радости.
С одним условием!— сказала, входя в кухню, тетя Жиль.— В деревне вы будете вести себя примерно! Местные жители и так косятся на чужаков вроде нас... Не стоит давать им лишний повод для недовольства, ладно?
Хорошо, тетя!—пообещала Мари-Франс за себя и брата.
Немного позже, когда процессия спускалась по каменистой дороге, Даниель выразил удивление, почему в деревнях так неприязненно относятся к каждому, кто родился не в этих краях.
Дядя Франсуа как-то объяснял мне... Дело тут не в скаредности и не в злобе. Это просто остатки прежних настроений, у которых были свои причины...
И тем не менее,— не соглашался Даниель.— Каждый человек — это прежде всего человек, и ничем нельзя оправдать шовинизм в таких вопросах!
Ты не прав, старина! Послушай меня, и ты поймешь. С давних пор главным, даже единственным богатством страны были леса. Власти каждый год пускали срубленный лес на продажу, в пользу коммуны, на земле которой он находился. Выручку делили между жителями и администрацией. Говорят, это было настолько выгодно всем, что жителей освободили от налогов. Само собой разумеется, доля была тем больше, чем меньше насчитывалось жителей...
Это понятно,— согласился в конце концов Даниель.— И появление любого чужака становилось нежелательным, потому что он уменьшал долю других.
Вот именно. В то время это было вполне оправданно. Жаль только, что такое отношение к чужакам сохранилось по сию пору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38