- Мне кажется, того мерзавца наняли специально, - Маркус понизил голос, - и вопрос заключается в следующем: кто это сделал?
Когда до Кэтрин дошел смысл его слов, она ощутила приступ тошноты. Она не могла решить, что было бы ужаснее - гибель Данна в случайной стычке или заказное убийство.
- Вам нехорошо? - Маркус подскочил к ней и взял за руку.
Вместе с его твердым и уверенным пожатием к девушке вернулись силы. Сандаловый аромат крема Маркуса даже перебил все еще витавший в кабинете металлический запах крови.
- Я не могу в это поверить, - прошептала она. - Это безумие.
Лицо Маркуса сохраняло мрачное выражение.
- Таков мой мир, Кэт. Вот потому-то я и не хочу, чтобы вы к нему приближались.
- И вы думаете, что… - она запнулась. «Ренфру!» - это преднамеренное убийство?
- Утверждать подобное пока рано. Но одно я знаю точно: мне следует поторопиться с расследованием, пока не появились новые жертвы.
- Поторопиться?
- Мне не хочется показаться бесчувственным, но я считаю, что смерть отца заставит попечителей относиться ко мне более доброжелательно, и я должен этим воспользоваться. - Он покачал головой. - Похоже, у нас с отцом действительно было много общего.
Кэтрин печально улыбнулась:
- Ну конечно. Но почему вы поняли это только сейчас?
- Когда отец ставил перед собой определенную цель, то он использовал все возможные средства для ее достижения. И я, похоже, намерен заняться тем же самым.
- Он гордился бы вашей решимостью, Маркус. И хотел бы, чтобы вы без колебаний шли к цели…
- Я должен это сделать, Кэт, Я обязан выяснить, какой подонок организовал убийство моего отца.
- Но если вы узнаете, что это именно он… Неужели вы сможете, как ни в чем не бывало выносить его присутствие?
- Если вы хотите кого-то разоблачить, то вам необходимо подобраться к нему как можно ближе. - Маркус скрипнул зубами, и его лицо застыло. - Чтобы отомстить за отца, я готов чаевничать с самим Наполеоном.
На глаза Кэтрин навернулись непрошеные слезы. Горе, которое обуревало Маркуса, было огромно. И никакого просвета в конце пути, только новые смерти и предательства…
Ее губы дрогнули.
- Не знаю, как вы можете выносить все это, Маркус… Мир, в котором вы живете… ужасен.
Склонившись, он притянул ее к себе.
- Действительность не так ужасна. Я тружусь на благо Его Величества.
Кэтрин уткнулась ему в плечо лбом, и грубоватая ткань сюртука оцарапала ее кожу. Девушке захотелось спрятать свое лицо на груди Маркуса и выплакаться. Но подумав о том, что ему и без того тяжело, она сдержалась.
- Но какова цена? - всхлипнула она. - Человек просто не в силах вынести все это!
- Я уже привык жить с этим. - Он погладил ее по волосам. - Но когда о вас кто-то хоть немного беспокоится, вместо того чтобы изрыгать проклятия, это приятно.
- Все слишком серьезно, Маркус, - она все пыталась что-то объяснить ему. - Бесконечные смерти и предательства… Как вы можете жить с этим?!
Маркус вздохнул, его грудь приподнялась и опустилась.
- Каждый из нас должен нести свой крест, Кэт. Кроме того, ведь вы сами ни разу не пожаловались на приют, на детей, на работу, а ведь все это очень непросто. Благодарение Богу, вы очень сильная.
- И вовсе я не сильная, - жалобно пробормотала она, уткнувшись в его грудь.
- Вы - надежный якорь, благодаря которому приют сможет выстоять в любой буре. Судьба Андерсен-холла зависит от вас. Дети на вас надеются.
Слова Маркуса заставили ее взять себя в руки. Скорбеть над усопшим - роскошь не для нее. И Кэтрин начала с этим потихоньку смиряться, хотя какая-то ее часть по-прежнему жаждала предаться своему горю.
Начиная с двенадцати лет она отвечала и за себя, и за брата и уже привыкла действовать в соответствии со своими обязанностями, независимо от того, чего хотелось ей самой. Кэтрин сжала губы. Если бы она могла поступать, как ей вздумается… Ведь тогда бы у нее могла быть обычная жизнь юной девушки: уроки танцев, покупки, сладости, первый выезд в свет. Она подавила жалость к себе. Да, ей приходится несладко, но ведь она избежала куда худшей участи.
Нужно следовать примеру Маркуса. Его скорбь была так велика, что сердце Кэтрин разрывалось от сострадания, и все же он находил в себе силы держаться, идти вперед и ни на минуту не забывать о поставленной цели. Она почти благоговела перед его мужеством.
- И что будет дальше? - спросила она.
- Я не в состоянии вернуть к жизни отца, - ответил Маркус, - но я сделаю все, чтобы справедливость восторжествовала.
Борьба за справедливость была и первоочередной заботой директора Данна. Кэтрин подняла голову и произнесла умоляющим голосом:
- Я хочу помочь вам, Маркус. Хочу исполнить свой долг.
Взгляд Маркуса смягчился.
- Я отдаю должное вашей смелости, Кэт. Но вы не хуже меня знаете, что это невозможно.
- Но я способна на многое… И хочу помогать вам…
- Я уверен, что у вас и без того будет много забот, - задумчиво произнес Маркус, глядя в окно.
Всюду царила тишина, только шелестела листва на деревьях. «Видимо, дети ушли на обед», - поняла Кэт. Бедные дети… Андерсен-холл уже никогда не будет прежним. Эта страшная трагедия все переменила.
- Но мне хотелось бы сделать больше, - настаивала она. - Ведь хоть что-то должно быть мне по силам. Я спасла вам жизнь, не забывайте, - прибавила она, заметив на его лице сомнение.
- И едва не пожертвовали своей, - он покачал головой. - Нет, Кэт. Такие дела не для вас.
- Но…
- Ну же, Кэт. Вспомните, о чем мы говорили. Это опасная работа. И вы не предназначены для подобных испытаний. - Он посмотрел на нее сверху вниз, и в эту секунду она вспомнила о том, как много лет назад Маркус пытался согнать ее с крыши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100