Я просто… просто… Мне правда очень жаль! Извините меня!
Судя по гладкой, без единой морщинки коже, даме скорее всего недавно минуло двадцать лет. Ее можно было бы, пожалуй, назвать хорошенькой, если бы не чересчур строгая прическа, которая ей совсем не шла. Да и прямой большой нос был довольно тяжеловат для ее худого лица.
Зато глаза были замечательные – такие темные и блестящие, что они казались почти черными. В них светился живой острый ум. Когда Прескотт посмотрел в эти восхитительные глаза, его сердце учащенно забилось – он сам не знал почему.
Интересно, много ли дамочка успела прочесть в его бухгалтерской книге? Что ей удалось выведать? К коммерции и любой профессиональной деятельности люди из высшего общества относились с изрядной долей презрения. Вряд ли эта женщина станет мешать его начинанию. Так почему же в таком случае для него важно, что ей удалось узнать? Да потому, что он вложил в это дело все свои сбережения, до последнего пенни.
Дама наклонилась, подняла с пола бухгалтерскую книгу и протянула ее Прескотту.
– Прошу извинить меня, мистер Дивейн. Я не имела права раскрывать эту книгу. Я не успела там прочесть ни слова. Стоило мне ее открыть, как в тот же миг вы вошли.
Голос незнакомки звучал взволнованно. От смущения ее бледные щеки покрылись румянцем. А в ее бархатных темных глазах Прескотт видел искреннее раскаяние. Но он, как никто другой, знал, что внешность обманчива.
Не выказывая никаких признаков тревоги, Прескотт изобразил на лице равнодушие, гордо вскинул голову и подошел к барышне, собираясь забрать у нее бухгалтерскую книгу. Он давно уже усвоил важное правило – всегда и везде скрывать свою уязвимость: хищников высшего света запах чужой крови неудержимо притягивал.
– Ах, Боже мой! Простите! Ваши руки… Я же слышала, что, спасая девочку из огня, вы получили ожоги. – Дама поспешно подошла к столу и положила на него бухгалтерскую книгу. – Наверное, под перчатками вы скрываете свои перебинтованные руки?
Он гневно сверкнул глазами, но не удостоил незнакомку ответом.
Она нахмурилась:
– Как я понимаю, я все перепутала. А я так надеялась, что наше знакомство состоится при благоприятных обстоятельствах.
– Наше знакомство не состоялось, – резко произнес Прескотт, даже не пытаясь скрыть досаду и раздражение.
– Разумеется. Ведь мы с вами не были друг другу представ…
– …из чего следует, что, оставаясь со мной наедине, вы ведете себя неподобающе. – Прескотт отступил на несколько шагов от незваной гостьи и показал ей на входную дверь. – А теперь попрошу вас удалиться.
Дама недоуменно захлопала ресницами.
– Но вы даже не выслушали меня…
– Я никого не принимаю.
– Но леди Помфри приезжала сюда и встречалась с вами. И миссис Брайт тоже. А так же миссис Хеймаркет…
Что? Она за ним шпионила? Ну и пусть. Какая разница? Прескотт снова указал рукой на дверь.
– Больше, – сказал Прескотт, делая ударение на этом слове, – я никого не принимаю.
У незнакомки было такое лицо, словно она не сразу поняла, о чем он говорит. Последовала пауза, показавшаяся ему раздражающе долгой. После этого гостья гордо вскинула голову:
– Скажите, это все потому, что я недостаточно хороша собой?
– Да, поэтому, – равнодушно ответил он. – Как вам нравится, так и считайте. Но соблаговолите оставить меня. Ступайте же!
Молодая женщина застыла на месте, уподобившись фарфоровой кукле из коллекции леди Помфри. Единственным признаком того, что она живая, был странный блеск в ее темных глазах.
Только в этот момент Прескотт понял, какую оплошность он допустил. О Господи! Он не настолько жесток, чтобы намеренно наносить удар по женскому самолюбию. Он просто хотел, чтобы незнакомка поскорее ушла. А теперь придется утешать рыдающую даму. Час от часу не легче!
– Должна вам признаться, – едва слышно проговорила женщина дрожащим голосом, – что вы совсем не такой, каким я вас представляла.
– Нет, ну что вы! На самом деле я гораздо хуже, – пробурчал Прескотт, лихорадочно соображая, как бы поскорее из всего этого выпутаться. Он рассеянно запустил пальцы в свою шевелюру, но его остановила пронизывающая боль в руке. Из-за ожогов ему придется отказаться от некоторых своих привычек. – Послушайте, я имел в виду совсем не то, что вы подумали, – наконец сказал он довольно неуверенно.
Молодая дама грустно улыбнулась в ответ:
– Не стоит извиняться, мистер Дивейн. Сама знаю, что я не красавица. Тут уж ничего не поделаешь.
Прескотт старался сообразить, имеет ли смысл это оспаривать. Разумеется, с ее немодными черными как смоль волосами и темными глазами, эта женщина едва ли могла называться «прекрасной английской розой». К тому же она слишком худая, что тоже не соответствовало современным канонам красоты. Конечно, крупные черты лица можно было бы смягчить, сделав другую прическу, с ниспадающими на лицо крупными локонами. Но все же исключительной красотой эта дама не отличалась.
Хотя…
– Вы поверили бы мне, если бы я сказал вам, что это не так? – осторожно спросил Прескотт, понимая, что для женщины, которая считает, что ее могут отвергнуть из-за того, как она выглядит, внешность наверняка имеет большое значение.
Одно долгое мгновение незнакомка молча смотрела на Прескотта, как бы изучая его и о чем-то размышляя.
– Нет. И я бы предпочла, чтобы вы были честны со мной и впредь, во всех наших с вами делах.
Прескотт стиснул зубы. Хотя его обрадовало, что женщина не потеряла присутствия духа, это вовсе не означало, что он собирается ей уступать во всем.
– Послушайте, мадам, возможно, я не столь проницателен и не слишком разбираюсь в этих вопросах, но…
– Ах, неужели?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92