Прескотт обнял Эдвину за плечи и встал между ней и пожилой женщиной. Повернувшись к лакею гостьи, он приказал:
– Забирайте свою хозяйку и уезжайте. Сию же минуту!
– Я еще не разделалась с тобой! Я еще не закончила! – шипела вдовствующая графиня, грозно размахивая тростью.
– А с нас уже достаточно! – Не обращая внимания на разъяренную гарпию, Прескотт вместе с Эдвиной поднялись вверх по ступенькам парадного крыльца и подошли к красной двери с номером 183. Дворецкий открыл дверь и впустил их в дом.
От перенесенного нервного потрясения Эдвину била дрожь. После того как вдовствующая графиня дала ей пощечину, Эдвина не могла прийти в себя. Что касается Прескотта, это маленькое происшествие его ничуть не удивило. Пожилая дама относилась к тому типу людей, которые, руководствуясь ложным мнением о том, что им и их самолюбию принесен непоправимый вред, способны на все.
– Заприте за нами дверь, – приказал Прескотт мрачному дворецкому.
Слуга был одет в фиолетовую униформу с оранжевыми лацканами. Он немедленно запер входную дверь на ключ, потом прошел в соседний холл и запер соседнюю дверь.
«Как странно, – подумал Прескотт. – Два холла, находящиеся рядом, с общей дверью, которая их соединяет». Это возбудило его любопытство, но сейчас Прескотта занимали более важные дела.
– Как… – выдохнула Эдвина, – как вам удается сохранять ледяное спокойствие, когда с вами обращаются так… так отвратительно?
– Обычно в таких случаях я использую маску.
– Маску? Какую маску?
– Люди видят только фасад.
– А что находится за этим фасадом?
– Это мое личное дело, – уверенно сказал Прескотт.
В вестибюле появилась седовласая румяная матрона.
– Ты цела, дорогая? Я все видела. Проклятая злая бестия! Так бы и убила это чудовище!
Эдвина захлопала ресницами, и ее взгляд потеплел.
– Джинни!
В глазах у Джинни была тревога. Женщина подлетела к Эдвине и, взяв ее руку, сжала в своих ладонях.
– Я еще с ней поквитаюсь, вот увидишь, – искренне пообещала она Эдвине. – Она свое получит. Ее предадут публичной анафеме. Вымажут в дегте и обваляют в перьях.
В ответ Эдвина пожала руку подруги.
– Вдовствующая графиня собирается написать письмо моему отцу. Будет настаивать, чтобы он как можно скорее приехал в Лондон.
– Ты же сама всегда говорила мне, что мы найдем способ преодолеть все трудности, – напомнила ей Джинни. – Не волнуйся, дорогая, мы что-нибудь придумаем. Мы справимся с этим.
В комнату важно вплыла похожая на цаплю дама с седеющими светлыми волосами и с зеленовато-голубыми глазами.
– Ну и чем же мы сейчас недовольны?
Эдвина напряглась всем телом и обиженно поджала губы.
Позади высокой дамы семенила молодая женщина с бледным, как белый мрамор, лицом. Она была одета в черное, и ее печальные очи напоминали глаза мадонн на полотнах Рафаэля.
– Ты сама хотела, чтобы граф Вуттон-Баррет обо всем узнал, – торжествующим тоном проговорила похожая на цаплю дама. – Однако было бы наивно с твоей стороны предполагать, что граф узнает о твоей помолвке после того, как она будет расторгнута.
– Давай обсудим это позже, когда поднимемся в библиотеку, Дженел, – сквозь зубы процедила Эдвина.
– Зачем? – Дженел улыбнулась и развела руками. – Ты же так любишь выставлять себя напоказ.
Эдвина сжала кулаки.
Рассчитывая немного разрядить обстановку, Прескотт поклонился дамам.
– Не помню, имел ли я честь быть представленным вам…
Дженел гордо вскинула голову и демонстративно отвернулась, пропустив слова Прескотта мимо ушей, а после долгой паузы надменно заявила:
– Знакомиться с таким человеком, как вы, ниже моего достоинства!
– Дженел! – прикрикнула на нее Джинни и сделала страшные глаза.
Дама в черном молча положила свою руку на плечо Дженел, но та резко ее убрала.
– Нет, Люси! Я все равно выскажу все, что об этом думаю, и буду вести себя так, как считаю нужным. Занимаясь этим делом, Эдвина утратила чувство благоразумия, а я, слава Богу, – еще нет.
– Ты же обещала, Дженел! – воскликнула Джинни, глядя на нее умоляющими глазами.
– Я сделаю так, как решила. Мне жаль, но я не могу сидеть сложа руки и молча наблюдать за тем, как Эдвина губит нас всех.
– Ничего подобного! Она нас не губит! Напротив…
– Когда речь заходит об Эдвине, ты становишься слишком благодушной и не замечаешь очевидного. Эдвина – недостаточно зрелая личность и не в состоянии принимать трезвые, взвешенные решения.
– Следи за своими словами, Дженел, – предупредила Эдвина дрожащим голосом. – Я моложе тебя, но это вовсе не значит, что я неразумное дитя. А также это не означает, что я позволю тебе обращаться со мной без должного уважения.
– Прошу вас, перестаньте спорить! – крикнула Джинни, сжимая перед собой руки в замок и глядя на своих подруг испуганными глазами. – Может быть, нам лучше подняться в библиотеку и выпить по чашечке превосходного чая?
– Я не допущу, чтобы этот человек переступил порог нашего Общества образования и развития женщин! – непримиримо заявила Дженел. – Это просто возмутительно! И если бы Эдвина действительно хорошо выполняла обязанности президента общества, она бы разделяла мое чувство негодования!
«Президента? Это какое-то общество?»
Эдвина бросила на Дженел выразительный взгляд:
– Тебе прекрасно известно, в какой роли здесь выступает мистер Дивейн и почему его присутствие здесь…
– Это вопиющее безобразие! – вскричала Дженел, поднимая вверх указательный палец. – Вся твоя затея – абсолютный бред! Только мои врожденные доброжелательность и великодушие удерживали меня все это время от того, чтобы резко не выступить против твоего безумного плана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92