Хотя и не слишком удачно, как я слышала, – сказала Пенелопа.
Глядя на покачивающиеся на ветру ветви дуба, Хит процедил сквозь зубы:
– Преступники умышленно запутали обстоятельства этого дела, чтобы направить следствие по ложному пути. Тем не менее, мистеру Дагвуду все же удалось выявить подлинных виновников этого злодеяния и отдать их под суд.
– Не принимай все это близко к сердцу! – воскликнула Пенелопа, подбежав к нему. От нее приятно пахнуло розовой водой. – Дагвуд сказал маме, что непременно обсудит ее просьбу с тобой уже сегодня. Я уверена, что ты все уладишь и угодишь тем самым моей мамочке. И мне тоже, разумеется. Ты же знаешь, как я радуюсь, когда она пребывает в хорошем настроении.
Вспомнив, что скоро сюда прибудет Дагвуд, Хит приказал себе успокоиться и кивнул, надеясь, что его мудрый начальник обернет одолжение, сделанное им леди Брайт, к их выгоде.
Хит повеселел и улыбнулся Пенелопе. Освещенные лучами бледного предзакатного солнца, ее волосы казались золотыми. И вся она сейчас походила на милого фарфорового ангелочка с большими невинными глазами. Ему подумалось, что их дочки тоже будут походить на невинных агнцев и вся эта дружная женская компания заставит его плясать под свою дудку. Что ж, он готов исполнить любые их капризы!
– Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, дорогая! – сказал он с придыханием, лаская ее взглядом.
– Я в этом не сомневаюсь, – пролепетала Пенелопа. – Мама считает, что у тебя добрая натура.
Хиту было приятно это слышать. Охваченный внезапным порывом нежных чувств, он наклонился к Пенелопе, чтобы поцеловать ее. Лицо девушки порозовело, она вздохнула, но не отшатнулась. Он убрал с ее лица непослушный локон и спросил:
– А что ты думаешь о моем характере?
Она пришла в сильное волнение и выпалила:
– Сюда в любую минуту может войти моя мама! Пожалуй, нам лучше приказать лакею подать нам чаю.
С этим словами она отошла от него и дернула за шнур звонка. Хит улыбнулся, умиленный ее неопытностью в амурных делах. Пенелопа не умела даже кокетничать, что было редкостью в порочном лондонском свете и приятным контрастом в сравнении с вызывающим поведением некоторых избалованных рыжеволосых вдов.
У него за спиной зашуршало шелковое платье и визгливый женский голос произнес:
– Добрый день, мистер Бартлетт!
Он обернулся и с почтительным поклоном пробасил:
– Добрый день, леди Брайт!
Сегодня вдова сменила свой траурный наряд на темно-зеленое пышное платье, отделанное черным кружевом, и потому выглядела несколько полнее, чем обычно. И хотя сам факт перемены ее внешнего облика и был воспринят Хитом как добрый знак, ее выбор нового туалета он не одобрил, поскольку зеленый цвет не подходил к ее седеющим локонам и пожелтевшей коже, вдобавок подчеркивал ее дородную фигуру.
Порой у Хита возникало опасение, что с возрастом Пенелопа превратится в копию своей мамочки. Но его раздражали не столько солидные формы леди Брайт, родившей пятерых здоровых детей, сколько ее склонность манипулировать своими близкими и навязывать им собственную точку зрения на любой, даже самый пустяковый вопрос. Возражений она не терпела. Относительно же ее манер ему не хотелось даже думать. Впрочем, возможно, он был излишне придирчив к ней, так как сегодня она позволила себе манипулировать им самим. Слава Богу, он мог рассчитывать на поддержку Дагвуда.
Леди Брайт прижала ко лбу руку в белой перчатке и воскликнула:
– Мне необходимо сесть! Я очень взволнована! И буквально валюсь с ног от усталости!
Хит протянул ей руку и помог усесться на кушетку. Услужливый лакей тотчас же подставил ей под ноги скамеечку.
Леди Брайт поправила подол своего пышного платья цвета шпината и промолвила:
– Благодарю вас, мистер Бартлетт. Вы очень любезны!
Он вымучил улыбку на лице, пытаясь не замечать удушающий розовый аромат, исходивший от матроны, и промолвил:
– Не стоит благодарить меня, мадам! Лучше расскажите, что за дело вас беспокоит!
– Мой бедный кузен Джордж бесстыдно ограблен! Он практически разорен! И это в тот момент, когда он стал всерьез подумывать о женитьбе! Нет, я не переживу этого кошмара.
– Его обокрали?
– Обобрали до нитки! Забрали буквально все – деньги, драгоценности. Не знаю, как он теперь будет существовать, бедняжка. Неужели ему придется жить как простолюдину? Но ведь он же Белингтон! Ему не подобает так опускаться! – Она закрыла руками лицо и затряслась в беззвучных рыданиях.
– Это серьезное дело, – нахмурившись, сказал Хит. – И если все действительно обстоит именно так, как вы сказали…
– Вы сомневаетесь в моей искренности? – взвизгнула леди Брайт. – Разумеется, именно так все и обстоит! Иначе и быть не может! Я полностью доверяю Джорджу.
Хит мог бы поспорить с ней об этом, но не стал портить отношения со своей будущей тещей и миролюбиво пробурчал:
– Да, вы правы!
В следующий миг дворецкий зычно объявил о приходе генерального стряпчего Дагвуда. Тот решительно вошел в гостиную, всем своим обликом излучая бодрость и живость, снял черную шляпу и перчатки, отдал их дворецкому и пожал руку леди Брайт, отвесив ей почтительный поклон.
– Мое почтение, мадам! Здравствуйте, мисс Уилом и мистер Бартлетт! – густым баритоном произнес он, вперив в своего помощника многозначительный взгляд.
И, взглянув в его хитроватые темно-карие глаза, Хит пронзительно остро ощутил себя связанным с этим человеком прочной невидимой нитью солидарности и взаимопонимания.
Он боготворил своего начальника. Обладающий редким политическим чутьем, Дагвуд сумел стремительно взлететь на вершину карьерной лестницы и стать одной из наиболее влиятельных персон в Англии, не имея могущественных родственников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81