Ну скажи мне, разве нужно было ее оживлять, чтобы она так мучилась? Все время мне приходится жалеть, что тогда я тебя не переубедил.
— Не ругайся. Давай, я заберу ее к себе домой, а то у меня сейчас совсем мало времени, да и не хочется посвящать посторонних в такие вещи. Еще не получится, зачем ей лишняя огласка? И так более чем достаточно.
— Забирай. Я буду приезжать. Психотравма серьезная, да ты еще сейчас добавишь операцией…У меня такое чувство, что Джулия — мой крест до конца моих дней. Не знаю только, за что.
Почти сутки Джулия ждала Строггорна у него дома. Он застрял на одном из своих бесконечных дежурств и не мог выкроить время, чтобы заняться ею. Только поздно ночью он приехал, поднял ее с постели и объяснил, в чем причина отклонения от нормы.
— Для начала нужно ставить еще пси-входы, Джулия, — закончил он.
— В голову? — Она побледнела, вспомнив Этель.
— Причем здесь голова? — теперь уже изумился Строггорн. — Совсем в другое место. Только оно чувствительное.
— Так. — Она беспомощно посмотрела на него. — Я это не вынесу.
— Глупости. Мы с Креилом, да и все Советники, уже такого перевидали в своей жизни! И каждый раз кажется — ну все, этого вынести нельзя! И ничего, выносим и прекрасно живем после этого. Пошли?
Она покорно встала, только Строггорну не понравилось, как она это сделала.
Строггорн в который раз поглядел на Джулию: он устанавливал ей пси-входы и его уже начинало беспокоить, что она пытается терпеть такую сильную боль.
— Девочка, давай, ты покричишь? — Он остановился, посмотрев на ее измученное лицо.
— Зачем? Я потерплю. Не хочу вам мешать.
— Ты мне не можешь этим мешать, а тебе будет легче, — серьезно сказал Строггорн. — Когда-то я пытал людей, Джулия. Крик на меня практически не действует.
— Вы лжете, Советник. Я же подруга Лейлы и хорошо знаю, как вы за нее переживаете, если она болеет. Просто у вас хорошая защита мозга, и поэтому многие думают, что вы такой бесчувственный. Тем более, вы никогда не скрываете, какой вы плохой. Согласитесь, вам доставляет удовольствие шокировать этим людей? Маленькое развлечение в нашей унылой жизни? Или боитесь быть обвиненными в жестокости, это просто такая внутренняя защита?
— Ну. — Вдруг улыбнулся Строггорн. — Ты меня совсем озадачила, девочка, даже и не знаю, что тебе ответить. Но все равно. — Он стал серьезным. Когда буду резать ходы, прошу тебя кричать. Будет куда хуже, если из-за боли ты получишь повреждение мозга.
— А бывает?
— Бывает.
После операции Джулия еще три дня слонялась по его дому. Делать было совершенно нечего, телеком раздражал, читать она не могла: книги сейчас вызывали стойкое отвращение. Креил заезжал каждый день на час, но не понимал, почему психотравма у взрослого человека так плохо поддается лечению.
На четвертый день Строггорн снова занялся, как он выразился, пытками. Он был прав: то, что он собирался делать, очень мало отличалось от этого.
Приехавший Креил сел рядом с Джулией, решив как-то облегчить ее боль. Был один способ, позволяющий принять часть ее ощущений на себя, неприятный для того, кто это делает, но зато значительно облегчающий состояние оперируемого. Он заставил смотреть ее себе в глаза и кричать, когда было больно. Строггорна порадовало, что она не стала спорить с Креилом.
Еще через четыре дня Строггорн проверял эффективность операции. Ему нужно было проверить возбудимость Джулии, и он пообещал ей, в качестве некоторой компенсации за перенесенную боль, смоделировать встречу с любым из задуманных мужчин, которых она знала. Строггорн был уверен, что Джулия выберет Антона.
— Вы правда можете сделать это? — уточнила Джулия. — И это будет похоже на реальность? — Она лежала на операционном столе, подключенная к Машине.
— Нет, на прекрасный сон. На реальность — это опасно после твоей психотравмы.
— Любого мужчину? Пообещайте, что не передумаете? — попросила Джулия, он пообещал и сразу же пожалел об этом.
Пока Джулия с блаженной улыбкой на устах приходила в себя после «сна», он отдал несколько распоряжений Стилу. В гостиной ее встретила интимная обстановка. Комната погрузилась в полумрак, ужин был накрыт на двоих, горели свечи, роняя слезы, красивая композиция из цветов украшала стол.
— Это зачем? — удивилась Джулия.
— Нужно поговорить. — Строггорн жестом пригласил ее сесть.
— О чем? — Она совсем невинно посмотрела на него.
— Когда ты поняла, что любишь его?
— Не знаю, — задумалась она. — Всегда трудно ответить на этот вопрос.
— Ты понимаешь, что у тебя нет никаких шансов?
— Почему? — Джулия нахмурилась, пригубив вино в хрустальном бокале. Он же свободен?
— Он не свободен. Его жена — его болезнь, девочка. Ты же знаешь, как он болен.
— Неизлечимо?
— Насколько я знаю, неизлечимо.
— Но ведь он живет уже много лет с этой болезнью? И иногда имеет женщин?
— Это так. Но никогда не снимает блоки. Он нечеловек.
— Мы все не люди. — Она пожала плечами.
— Ты не понимаешь разницы. Часть его психики — дирренганская. Это станет потрясением, если он снимет блоки, — пояснил Строггорн.
— А пробовал?
— Пробовал. Потом пришлось лечить женщину, тяжелейшая психотравма.
— Я бы не испугалась, — уверенно сказала Джулия.
— Думаю, ты ошибаешься. Да он никогда и не рискнет провести такой эксперимент. Слишком долго тебя лечил, зачем начинать сначала? Теперь тебе придется поменять лечащего врача.
— Почему?
— Если Креил будет продолжать тебя лечить, это чувство у тебя будет усиливаться, а это никому не нужно.
— Мне, нужно, — твердо сказала Джулия, прямо смотря Строггорну в глаза.
— Это исключено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75