— съязвил м-р Хаггард и положил голову на грудь секретарши.— Ни капельки, — пропыхтела его жена, наблюдая, как аварийная команда вытаскивает мокрого и скользкого дога из бассейна, пытаясь отодрать саламандру от его хвоста, — Я в любой момент тоже могу облако выключить, и посмотрим, чьи массажисты и косметички лучше!— Конечно, дорогая, миссис Моррисон не стоит и твоего мизинца! — попрощался с ней м-р Хаггард, прекрасно зная, что моррисонова «Свобода» стоит всего на 20 процентов меньше его «Голгофы». Когда экран погас, сидящие в хаггардовых креслах облегченно вздохнули.— Что у нас следующим номером? — спросил тот, что сидел ниже.— Торжественное открытие нового микрорайона для семей работников фирмы, — сидящий сверху продолжал мурлыкать, — У нас есть еще полчаса?!— Валяй! — сказал нижний, и она начала его валять.
Город был необозрим в своем величии.Из кабины аэрокара он был похож, однако, на гигантскую мишень для стрельбы из лука.Концентрические круги застройки были разделены крест-накрест радиальными зелеными полосами лесопарков, посреди которых были проведены каналы, служившие зоной отдыха.Центральная часть города была занята, естественно, правительственными учреждениями, потом шло кольцо общественных зданий, затем производственных, жилых, и опять общественных, и так далее — всего восемнадцать колец.Архитектуру всего города нет смысла описывать, так как здесь были представлены все направления, когда-либо существовавшие в градостроительстве — от канонического античного до чудовищных спиралей и гигантских пирамид модерна.Стоит подчеркнуть, однако, что все это нагромождение форм было гармонично и радовало глаз.Что касается населения города, то оно приближалось к ста миллионам и продолжало расти. Но на улицах и воздушных трассах этого не чувствовалось. Причиной того было достаточное количество подземных скоростных дорог, и то, что люди жили вблизи мест работы и отдыха.На севере от города высились горы, преграждавшие путь холодным ветрам, а на юге в ста километрах плескалось вечно теплое и ласковое море. Одним словом, место для столицы «свободного мира» было выбрано удачно, и за семьдесят пять лет его существования, кажется, еще никто не пожалел о том, что живет здесь.М-р Хаггард не без гордости смотрел на последние три кольца, построенные при его участии, правда, на пару с Моррисоном, но от этого его честолюбие не страдало, слишком это было грандиозно.Сегодня закончили один из сегментов наружного кольца — микрорайон на сто тысяч жителей, и большой праздник никак не мог обойтись без м-ра Хаггарда (хотя, разумеется, он сам мог без него спокойно прожить). Но крест надо нести, тем более что этот крест был заведомо прекрасной рекламой.Празднество намечалось грандиозное, до самой темноты, когда большой фейерверк будет наиболее эффектен."Моррисон тоже у себя вечером его устроит, — думал м-р Хаггард, — Но в столице его фейерверк будет почти не виден, так как вилла Моррисонов расположена далеко за городом (как и вилла Хаггардов). И его (то есть фейерверк) можно будет увидеть только по стереовизору, а он целиком туда наверняка не поместится! Зато слово «Хаггард» будет высвечено в небе чуть ли не над самым центром города. Вот так-то, м-р Моррисон!"В течение трех часов мистер Хаггард был в центре сумасшествия, пока (не без помощи секретарши) он не улизнул, и по дороге домой перед его закрытыми глазами все продолжали мелькать голые девицы с барабанами и культуристы с рокерами, верхом на их ужасных гравициклах, оборудованных «тарахтелками» и дымовыми шашками.И все это на фоне бешеной музыки, с музыкантами, которых явно навербовали в муниципальных дурдомах.И сейчас была одна надежда опять-таки только на секретаршу, творившую своими чуткими руками чудеса с его головой.И впереди был лишь один час тишины, а потом опять все сначала, теперь уже у Моррисонов. И до поздней ночи. Так что — спать, спать, спать…Говорят, что в душе, даже у самого отъявленного негодяя, на самом дне можно найти (в микроскоп) частичку доброго и человечного. Мистер Хаггард, конечно, к таким не относился, но все же у него в груди что-то потеплело и защемило, когда пожилой рабочий со своей не менее пожилой супругой долго тряс ему руку и, глядя в глаза, все рассказывал, как долго он работал, где только не побывал, чего только не испытал, и вот теперь на старости лет у него есть свой угол, и не просто угол, а дворец из пяти комнат (считая ванную, кухню и санузел), и что теперь не страшно и помереть, и он умрет теперь спокойно, и в любую минуту, только позови его м-р Хаггард и скажи: «Том, иди, умри! Так надо!»И он пойдет.И хотя м-р Хаггард понимал, что все это обман, что нет никакого бескорыстия, а только трезвый и холодный расчет в том, что чем лучше будет жить рабочий, тем он лучше будет работать на него же, Хаггарда, но все равно, глядя в суровое лицо этого человека, которому он обязан своим благосостоянием, ему было непривычно вдруг ощутить просто радость, такую светлую и тихую, какую испытывает человек, подаривший другому частицу себя.Правда, Хаггард никогда ничего не дарил.Он мог только дать.Но и это было все-таки приятно."Нельзя же, право, всю жизнь жить в скотстве, надо ж когда-то долги отдавать, — думал он, — Ну, бог с ним, а то так и в компартию можно вступить.Ох, и рады они будут моим миллиардам, «интернационалисты» проклятые!Правда, они сами не знают, куда девать собственные миллиарды.У них, видите ли, перепроизводство: «Нам ваших товаров и даром не надо, нам свои надоели». Чтоб вы ими подавились!А торговать-то надо. Ох, как надо.А где? Хоть и четверть Галактики практически принадлежит тебе, этим развивающимся слабакам вовек не расплатиться с долгами, и основную прибыль ты получаешь, как это ни прискорбно, от торговли с красными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63