Хорошо, танкисты ушлые были — запах характерный вмиг учуяли и тетку со всем ее весом к себе интернировали, то есть затащили вместе с роялем, — спирт-то «Рояль» назывался. А тетке все нипочем — вмиг о демократии забыла, так ей квасить в танке понравилось, не каждому повезет. Что еще они в нем делали, не знаю, но это после ее попадания в танк трое бедных зевак «Героев России» получили, уж простите за утечку конфиденциальной информации.Да, запросто могла она секретными кошками заняться… Тем более, дом в Буэнос-Айресе уже был, то есть было, где от ФСБ прятаться..Все сходится… И кота, возможно, до сих пор ищут. Компетентные органы. И чтобы не сесть за соучастие и измену Родине, я должен, по меньшей мере, перекрасить его из вороного в кардинально буланого.Нет, нельзя. Перекрасить — значит, подписаться в соучастии.Так что же делать? Идти на Лубянку? Глупо — могут в психушку отправить… Явись ко мне человек с котом и стань он говорить, что в его руках новейшее секретное оружие под кодовым названием «Васька-3», я бы точно прописал бы его в «Кащенко».Что же делать, что же делать?.. Вот ведь навязался на мою голову! Вроде паранойя в чистом виде, а вдруг и в самом деле он секретный?Нет, это паранойя. Хотя почему? Использовали дельфинов в военных целях? Использовали! Мышей с тараканами использовали? Использовали! Гадость всякую с их помощью в стане противников распространяли. О собаках и голубях и говорить не стоит — испокон веку воюют, сами того не зная…Кстати, тетка ведь обмолвливалась, что пришлось всеми правдами и неправдами новую лабораторию создать, чтобы доктором наук быстрее стать. Всеми правдами и неправдами… Поговорила, наверное, со своим генералом тет-а-тет, сказала, что он может создать целое направление в военной науке и стать основоположником, то есть действительным членом еще и Академии наук, и предложила кошек. Кто может незамеченным прокрасться на территорию возможного противника? Кошка! Кто может так пометить военный объект, пусковую установку, например, что ее уже не скроешь? Кот! Кто может втереться в доверие к секретоносителю? Кошка! А если врезать ей в мозги микрочип?Тут кот, к этому времени мирно спавший у меня на руках, раскрыл глаза (они распахнулись как механические), посмотрел желто. Я понял — ему надоели мысли, будоражившие его ложе усиленным сердцебиением и учащенным дыханием, и потому он хочет внести ясность. Весь пропитавшись его пронизывающим телепатическим взглядом, я вновь увидел стол под низкой лампой с широким металлическим отражателем, за ним — собранную в кулак тетку Вику и человека в перчатках, черном плаще и очках.— Десять тысяч долларов за этого кота?! Да вы смеетесь! — кричит человек. — У него мозги как у Гусинского! Он вам через год принесет миллион баксов, а если сумеете переправить его на Запад, то все сто!— Я вполне довольна своими мозгами, — отвечает тетка. — И потому беру его не для себя, а для племянника Жени. И ни о чем не беспокойтесь — я все предусмотрела, все приходные бумаги уничтожила, так же, как и все журналы наблюдений и анализов, и потому котик этот существует теперь лишь в этой коробке… * * * Успокоенный результатом размышлений (или приступа паранойи?), я решил, что беспокоиться не стоит, ибо тетка всегда знала, что делать и ей всегда можно было довериться. И, вернувшись к действительности, включил компьютер, нарисовал себе (то есть маркизу Смирнову-Карабасу) красочную визитку и распечатал дюжину на плотной глянцевой бумаге. Как только я их разрезал и спрятал в бумажник, кот встал и пошел к двери походкой существа, хорошо знающего, что делать. Я понял, что у него есть оперативный план и спешно оделся. 11. Хрипло сказал «Мяу». Через полчаса мы стояли во дворе самого, что ни есть элитного дома. Было понятно, что нос кота привел меня к месту жительства Натальиной коварной подруги. Закурив, я стал думать, что делать дальше.— Надо узнать, где она живет, — подсказал Эдичка своими желтыми зенками. — Сможешь?Я стал нюхать воздух, водя носом от подъезда к подъезду.— Нет, ничего не получается. Нюх, видишь ли, не тот после стольких стопочек виски. Может, ты попробуешь?— А что пробовать? Вон, окна на третьем этаже.Из окон квартиры на третьем этаже доносилась танцевальная музыка и хмельные возгласы. Жизнь там била ключом шампанского; брызги его насыщали куражом и окружающий воздух, и потому мне было легко входить в подъезд и становиться под перекрестный огонь снайперских глаз двух военизированных консьержей. Кота я пропустил перед собой.— Мы в сорок пятую, — назвал я заранее вычисленную цифру.— Нет проблем. Вон домофон.— Нет, я не могу говорить по домофону, это противоречит протоколу. Позвоните вы и скажите, что прибыл маркиз Смирнов-Карабас с ударением на втором «а» с котом Эдичкой в сапогах.Меня, честно говоря, несло. От чужого веселья, виски, идиотизма ситуации, понимания того, что последний (то есть идиотизм) можно скрыть, лишь удесятерив его. Кот, помогая создать нужную чувственную обстановку, принял блатной вид и хрипло сказал «Мяу». Консьержи, смотря на кота, электризовались беспокойством — тот выглядел неразлучным спутником мелких неприятностей.— Да, неприятности эта бестия притягивает только так, — покивал я, кривя губы. — Прямо не кот, а черная дыра. Вы знаете, когда он еще котенком зеленым был, над ним опыты в военном институте проводили, так после этих опытов он собаку съел, крупную собаку — целого сенбернара.Они продолжали смотреть. Я продолжал сокрушаться:— Еще телекинез освоил, да так, что премию квартальную получил в тройном размере. Давеча, представляете, мельком посмотрел на китайскую вазу, и она вдребезги упала на маркизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80