Эль-ин неплохо знакомы с подобным состоянием – мы, в конце концов, обладаем еще и коллективным разумом. Вроде пчел или муравьев. А я – в большей степени, нежели другие.
Он отстранялся, уходил. Не заворачивался в Вероятность, как делал, когда хотел оградить меня от своих чувств, а просто психологически дистанцировался от осознания нашей коренной непохожести. Иногда сила, с которой Аррек желал видеть во мне человека, просто пугала.
Хорошо. Попробуем с другой стороны.
– Что на самом деле отвратительно – это что их подвергли подобному изменению без их согласия. Вот за такое на Эль-онн действительно можно получить по зубам.
– Хм… И как ты собираешься бить зубы ристам? В смысле, тут неплохо бы сохранить свои кулаки, а то ведь и откусить могут.
Опять он уходил от этой темы. Нет, так не пойдет.
– Ты все еще не понимаешь, да?
Я отвернулась, отдавая приказание онн открыть для нас короткие пути к внутренним помещениям.
– Пойдем.
Три шага, поворот – и мы оказались у входа в небольшой коридор, находящийся где-то за много километров от внешних стен. Перемещениями в дарайском стиле тут и не пахло, просто древняя, отрицающая любой порядок и физические законы магия. Чего только не понахватаешься за миллионы лет близости к Ауте.
По обе стороны от прохода были маленькие, узкие комнатушки, в каждой из которых безмятежно покачивались на волнах загустевшего воздуха обнаженные эль-ин. Мужчины, сильные и мускулистые воины, со сложенными крыльями и спокойными скуластыми лицами, женщины, девочки лет двенадцати – шестнадцати, с несформировавшимися еще фигурами танцовщиц-вене. Много-много девочек вене.
Аррек заледенел. Аналогия с найденным недавно на человеческой станции была слишком очевидна, хотя Видящий Истину все-таки ощущал достаточно, чтобы не лезть сразу с выводами.
– У нас, Изменяющихся, таких не очень много. У Расплетающих Сновидения две трети клана спит вот так иногда в течение миллионов лет. Кто-то отправил свою ментальную проекцию в дальние дали, оставив тело на попечение онн, кто-то слишком занят собственными снами, чтобы обращать внимание еще и на реальную жизнь, кто-то просто изменился так, что физически не способен думать и двигаться. В клане Хранящих есть те, кто полностью отдал себя Эль, отказавшись от самостоятельной личности. Вроде тех же «дарай-блоков». Это нормально. Они эль-ин, они такие же полноценные члены общества, если это слово к нам применимо, как я или ты.
Дарай-князь все еще прятался за своими безупречными щитами: мертвая, невыразительная фигура, которая, казалось, не имела понятия ни о жизни, ни о движении. Как я это ненавидела!
– Защита на этих камерах не намного уступает той, что окружает внешнюю стену онн. – Он просто констатировал факт, никаких чувств, ничего.
– Да. Они ведь, знаешь ли, имеют привычку время от времени просыпаться. А иногда то, что просыпается… не совсем они.
Молчание. Мы шли вдоль бесконечного коридора, заглядывая в широкие проходы. Аррек почти на минуту застыл, глядя, как фигура девочки-подростка в такт биению сердца размывалась в сиренево-болотный туман, чтобы тут же вновь приобрести гуманоидные очертания. Даже из-за плотного щита Вероятностей от него резко дохнуло чистым Видением. Тишина становилась невыносимой. Невыносимой настолько, что я не выдержала, заговорила.
– Вообще, защита Дернул-онн на порядок выше, чем в других кланах. Слишком часто Изменяющимся приходится иметь дело с Ауте и ее неподражаемыми сюрпризами. Здесь в основном те, кто слишком далеко зашел в изменении и не захотел вернуться. Поэтому так много вене. Ну и, конечно, воины, их сопровождавшие. Вон та, черноволосая – моя бабушка…
Аррек чуть сжал мою руку, внимательно вглядываясь в черты Мирэотеи тор Дернул. Обернулся, точно проверяя, что я здесь, рядом, и никуда исчезать не собираюсь.
– Вы похожи.
– Что ты! Она – настоящая красавица…
Он ответил совсем невпопад.
– Их так много…
– Много? Аррек, это хранилище наполнялось миллионы лет! И здесь – совсем немного. Большинство в таких случаях остаются в Ауте. Ты и не представляешь, сколько неприятностей эль-ин в свое время имели от таких вот… диссидентов. Щит, защищающий Эль-онн от вторжений оттуда… Я просто не представляю, как наш народ умудрялся жить без него.
– Я, честно говоря, не представляю, как вы вообще умудряетесь жить, со Щитом или без…
Молчание.
– И каждый раз, начиная танец, ты рискуешь превратиться вот в такое?..
Молчание. Зачем отвечать на риторические вопросы?
Мы – проходили мимо комнат. В одной из пола бил ровный, мощный фонтан чего-то светящегося, разлетающегося брызгами и разумного. Тело Видящего Истину рядом со мной как-то загнанно дернулось, щиты заискрились, на этот раз не препятствуя кому-то извне считать его мысли, а пытаясь защитить своего хозяина от чего-то, что мог считать он… В который раз я порадовалась, что не обладаю таким даром. Видеть что-то – одно, но вот всегда совершенно точно знать, что же именно ты видишь… Слишком велико было бы искушение попробовать на себе: каково это – быть разумным, разбегающимся гармониками и смехом потоком. Я и сейчас, если честно, была отнюдь не против это выяснить.
В другой каморке в самом углу угадывался чешуйчатый бок свернувшейся калачиком гигантской змеи. Со стрекозиными крылышками. Завораживающе.
В третьей…
Люди с их играми в познавание психического кажутся такими маленькими, такими наивными детишками… Смешными. А еще более смешон их ужас перед собственной «аморальностью». Эль-ин в подобных случаях не стесняются получать от ситуации удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137