Это, наверно, не так уж и плохо. В смысле, я была бы не против, будь мой мир чуть более постоянным и устойчивым, но когда дело доходит до поиска решений… Если вы не можете увидеть что-то, почему не попробовать другие органы чувств?
– Уже.
– Тогда почему не попробовать добраться до изображения каким-то другим путем?
Пауза.
– Например?
– Ну, попытка не пытка. Я без танца вряд ли смогу отыскать что-то важное, но восприятие эль-ин отличается от аналогичного процесса у людей. А чувствительность вене вообще практически безгранична. Если немного поэкспериментировать, наверняка наткнусь на частоту, о которой люди просто не знают. Переведу это в привычные образы. И спроецирую сюда. Это поможет?
Арр-леди некоторое время рассматривала меня тем же самым странноватым взглядом Видящего Истину, который временами так бесил меня в Арреке.
– Можно попробовать. – Она демонстративно сложила руки на коленях, показывая, что передает всю инициативу мне.
Что же, напролом, пожалуй, идти не стоит. Если уж я ничем не могу помочь Таю, то остается хотя бы извлечь урок из его гибели. Значит, действуем так, чтобы не заметили. Лучше не напрямую, а используя какого-нибудь посредника, хотя бы для фокусировки. Воздух отметается сразу, хотя он был бы очень удобен: но это действительно их горы, их ветер. Земля у меня всегда вызывала в основном отвращение. Огонь? Заманчиво, но слишком незнакомая стихия. Чужие глаза? Не-е, нарвусь еще на кого-нибудь слишком… энергичного. Вода? Ну… Ладно. Учитывая здешнюю отвратительную влажность. Океан у них тут под боком, что ли? Муссоны всякие туда-сюда летают. А, какая разница! Теперь посмотрим. Вроде пытался меня папа научить подходящему заклинанию…
Я встала, с удовольствием потянувшись, и легко прошла к столу. Взяла бокал, наполненный водой: доверять местным полуалкогольным напиткам Нефрит, даже будучи неуязвимой для ядов, не желала. Задумчиво поболтала жидкость.
– Пентограммку бы сейчас…
– Глупость какая! Вы же не можете действительно думать, что эти первобытные бредни могут быть более эффективны, чем техники концентрации!
– Ритуалы и есть техники концентрации. В своем роде. Вы должны знать кое-что о подсознании, так что и сами это понимаете. А мне бы совсем не помешало чуть стандартизировать собственное мышление, даже таким экстравагантным способом.
Она хотела было бросить что-то высокомерно-небрежное, но вдруг остановилась, задумалась и решила посмотреть, что будет дальше.
Я подняла бокал, резко выдохнула, шепча что-то и очерчивая в воздухе резкий, предельно четкий сен-образ. А затем красивым ритуальным движением выплеснула воду.
Жидкость и не думала проливаться на пол. Вращаясь все быстрее и быстрее с каждой секундой, она растеклась по воздуху тонким, чуть туманным зеркалом и повисла перед нами, точно переливающееся бликами окно в чужую реальность. Красивое и обманчивое, как сама смерть.
– А нельзя было просто спроецировать изображение мне на сетчатку? Или использовать эти ваши сен-образы?
Нельзя. Как же ей объяснить? Как сказать, что вот это дрожащее тончайшее водное зеркало и является сейчас мной, моим отражением, моей бледной тенью? Что лишь призрак воли удерживает мое тело от того, чтобы не разбиться, не рухнуть на пол фонтаном сверкающих брызг? Что каждая молекула, каждая капля воды в Халиссе – это я? И я знаю все, что знают они?
Видящая Истину бросила на меня взгляд и замолчала. Как люблю с ними работать: объяснять таким никогда ничего не требуется.
В водном зеркале замелькали смутные образы, повинуясь взмаху руки Нефрит, чуть замедлились, стали отчетливей.
(Горы, снег. По почти отвесной скале карабкается человек, срывается, падает.)
(Какой-то грязный подвал. Люди.)
(Темная, наглухо запертая комната. На полках стоят прикованные цепью книги. В углу – посох. Тишина.)
(Роскошные, варварски обставленные апартаменты, блеск золота и гладкие переливы дорогого меха. Полуобнаженная женщина спит на застеленной медвежьей шкурой кровати. Мужчина, босой, в небрежно накинутом халате и с арбалетом, привычно прислоненным к ноге, пишет за столом письмо. Наплыв – крупным планом ровные, каллиграфическим почерком выведенные буквы.)
Нефрит положила руку мне на плечо, деликатно контролируя направление поиска. Я сейчас для нее была чем-то вроде камеры, послушно поворачивающейся туда, куда указывает оператор. Никакой собственной воли.
(Просторный каменный зал, гобелены, оружие и доспехи, развешанные на стенах, массивная мебель. Человек, похожий на седого волка, с царским венцом на голове, о чем-то спорит с Арреком. Сергей старательно пытается держаться в тени. Наплыв. Рука царя раздраженно сжимает рукоять меча. С видимым усилием расслабляется.)
(Строгий кабинет. Несколько людей переговариваются, сидя за столом.)
(Карта.)
(Мужское лицо.)
(Огромная пещера. Трещины на полу складываются в полные тайного смысла узоры, каменный алтарь…)
– Да! – Нефрит подалась вперед. – Отмотай на месяц назад!
(В строго определенных точках узора стоят люди в ритуальных одеждах. Стратегически расположенные факелы, рисунок света и тени. Выводят одетого в белое одурманенного мужчину, укладывают на алтарь. Сложные движения, почти танец, нарастание силы. Кинжал падает, брызги крови. Вспышка. Все уходят, мужчина поднимается, но его уже нет. Теперь ему предстоит путешествие в родной город, чтобы там, когда кукловод оборвет невидимые веревочки, предстать перед родственниками в своем истинном, мертвом обличье. Труп и труп, скончавшийся от скоропостижной, настигшей его уже дома болезни. Был по обычаю предков сожжен, что вызвало подозрение лишь у двух отчаянно храбрых и отчаянно глупых подростков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137