Девушки, сестры с ладными фигурами и тугими кудрями темно-рыжих волос, звались, начиная с младшей, Йефри, Гевалла и Рузия. Все носили по паре простеньких безделушек и выражение робкой надежды на лицах.
– А что вы делаете?
На квадратном куске кожи были разложены руны – деревянные, каждая длиной в половину моей кисти в отличие от моих костяных, длиной с фалангу пальца. Три треугольника, образованные из трех рун, соединялись в большой треугольник, создавая четвертый в центре – точно как символ рождения.
– Смотрим, какое будущее предскажут нам палочки судьбы, – хихикнула одна из девушек, Гевалла.
– Как интересно, – протянула я.
– Вы делаете это там, за пределами дикого леса? – спросил Салкин.
Я почувствовала острый запах свежего пота на его чистом теле.
– Мы играем в руны, иногда на деньги, – тихо ответила я. – А вы?
Паруль кивнул на оживленный кружок с другой стороны костра.
– Конечно.
Посмотрев туда, я увидела две яркие белокурые головы среди рыжих и каштановых. Значит, Грен решил охотиться на более многообещающую дичь, чем Зенела. Ну и хорошо, потому что я не могла представить себе, чтобы ее романтические идеи выдержали столкновение с ним.
– Палочки судьбы говорят вам правду?
Я изображала праздное любопытство, но мои мысли мчались вовсю. Эфирная магия – это магия ума. Я видела достаточно гадалок, чтобы знать: эти шарлатанки выводят четыре пятых любого своего предсказания из одежды, или акцента, или манеры поведения. Но не владеет ли Народ недостающей пятой частью? Возможно, есть какое-то Высшее Искусство, спрятанное в диком лесу. Я стреножила свое возбуждение, но все же спросила себя: где бы найти менее драгоценную книгу, чтобы Узара подавился ею?
– Если ты искренне хочешь знать, руны будут говорить с тобой. – Рузия взяла палочки, уложила трехгранные стержни в большой треугольник и хлопком выровняла их концы.
– Как?
Одна женщина в Коле утверждает, будто она – алдабрешка и неплохо зарабатывает гаданием на цветных камешках. Ее уловка – это изречения, настолько смутные, что отвечают на любой вопрос.
– Ты можешь спрашивать что-то конкретное, – ответила за сестру Гевалла с нетерпением на лице, – или раскладывать палочки для предсказания.
– Или для представления, где ты находишься и куда идешь, – добавила Йефри.
– Они – точный проводник? – Я ничем не выдала свой скептицизм.
– Когда как. – Салкин раскинул руки. – Тем, кто доверяет палочкам, показывается правда. Для тех, кто сомневается, руны падают без значения.
Удобное толкование для ошибок.
– Кто раскладывает палочки?
Если результатами манипулируют, должна быть направляющая рука.
– Тот, кто спрашивает. – Йефри говорила так, словно это было очевидно.
– Они будут работать для меня? – медленно спросила я. – Как инородки и неуверенной в них?
Обе девушки посмотрели на Рузию, которая вертела руну меж пальцев, как профессиональный игрок.
– Палочками управляет вера. Если ты веришь, они скажут правду. Я прочту их для тебя, если хочешь.
– Мне любопытно, – протянула я, – и я готова верить. Этого достаточно? – В моих словах проскользнул вызов.
Темные глаза Рузии решительно засияли. Она покатала руны в ладонях и вытащила одну.
– Это твоя руна рождения?
Я держала в руках полированное тисовое дерево, разглядывая три его грани. Резные символы выглядели немного непривычно, но это, без сомнения, были Источник, Арфа и Зефир. Я медленно кивнула.
– Отец сказал мне, что вытащил эту руну, когда я родилась, что это – счастливые символы для меня.
Могла ли Рузия узнать это от Грена или Сорграда?
– Рузия всегда может вытащить чью-то руну рождения, – с гордостью сообщила Йефри.
– Значит, он точно был нашей крови, – заметил Салкин. – Только Народ берет единственную палочку и читает все три грани вместе. А у инородцев полно всяких странных ритуалов.
– Люди Гор вытаскивают единственную руну, – поправила его Рузия с ноткой упрека.
Один шанс из девяти – не так уж невозможно. Я посмотрела на Рузию и указала на Грена.
– Ты не говорила с ним?
– Нет. – Она полуобернулась, не вставая с места. – А что?
– Ты могла бы вытащить его руну рождения и что-то прочесть по ней, даже ничего не зная об этом человеке?
Рузия кивнула, воинственный блеск вспыхнул в ее глазах.
– Проверка?
– Давай, Рузия, ты же можешь, – подбодрила ее Гевалла. Остальные кивнули, совершенно уверенные в талантах девушки.
С минуту Рузия задумчиво смотрела на девять палочек в своей руке, потом глубоко вдохнула и выдернула одну из пучка.
– Это его руны рождения?
– Что ты читаешь в них? – парировала я. Рузия поджала губы.
– Шторм – господствующая из этих трех, сильная руна, мужская. Он склонен к вспыльчивости и неприятностям.
Что было бы верно для любого мужчины в подходящих обстоятельствах.
Рузия повернула руну.
– Молния, поэтому он склонен к внезапному вдохновению, но… – Она заколебалась. – Удар молнии бывает пагубным, он поджигает и может причинить огромное разрушение.
Я увидела в ее глазах любопытную отрешенность. Все остальные были поглощены гаданием, и я придержала язык. Рузия продолжала, устремив взгляд на что-то невидимое.
– Куранты звучат, когда их ударяют, поэтому он имеет репутацию, которую не желает опровергать или скрывать. Удары – это жестокость, хотя… – Девушка запнулась. – Мне нужен его небесный знак. – Она потянулась за еще одной палочкой рун и издала невнятный возглас удивления.
– Это не руна небес. – Йефри взяла у нее палочку. – Как же ты промахнулась?
Рузия покраснела и снова протянула руку, но вдруг остановилась.
– Что управляло небесами при его рождении?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169