Мерлин подошел к окну и приглушенно свистнул себе в бороду. Внезапно из сумерек, хлопая крыльями, вылетела летучая мышь, вцепилась коготками в решетку окна и обвела нас взглядом. Указательным пальцем Мерлин погладил шелковистую спинку и снова свистнул – и крохотное существо пискнуло в ответ!
Затем в мгновение ока летучая мышь исчезла, Мерлин поднял руку.
– Смотри! – произнес он. – И не двигайся!
Летучая мышь облетела спящую крепость против движения солнца – раз, другой, третий – и вновь скрылась с глаз.
Мерлин уронил руку вниз и прислушался.
– Ты слышишь? – спросил он.
Я отрицательно покачал головой. Все оставалось по-прежнему, разве что подул легкий ветерок. Так я и сказал. Мерлин усмехнулся.
– Ветерок? А ну-ка прислушайся.
Ветерок превратился в сильный ветер, а затем в ураган, под ударами которого наша прочная тюрьма закачалась, и бревенчатые стены ее затрещали.
Из солдатских хижин донеслись крики, ибо ненадежные эти строения посрывало ветром, и спящие оказались под открытым небом.
Но ураган все усиливался. Теперь проснулись все заключенные. Тюрьма дрожала и раскачивалась, до нас доносился треск падающих в лесу деревьев. Сначала, чтобы услышать друг друга, нам приходилось кричать – потом и это стало бесполезным. А чудовищный ураган, словно огромная метла, сметал жалкие обломки вейк-ваумов в кучу к южной стене крепости.
Внезапно мы увидели над головами черное небо и далекие бесстрастные звезды – мелькнула в воздухе сорванная ветром крыша тюрьмы, и раздался страшный грохот ее падения на плац. Мы почуяли запах дыма: то взметнулись снопы искр от бивачных костров за нашими стенами.
– Останови его! – завопил я. – Ты убьешь всех нас!
Мерлин поднял руку, и ветер мгновенно стих.
Теперь мы услышали многоголосые стенания и жалобы раненых. Вдруг все вокруг озарилось ярким светом – то, превращая ночь в день, горела куча обломков от частокола. Яростные языки пламени ползли снаружи по стене тюрьмы, лизали двери и плясали за окнами.
По очереди взбираясь друг другу на плечи, мы выглядывали из-за стены и осматривали разрушенную крепость. «Маленькое заклинание для острастки непослушных детей» сработало отлично.
На территории крепости не осталось ни одной хижины. Там и сям ковыляли раненые, неся на руках или поддерживая товарищей. Погибла почти треть гарнизона и все – кроме нас, заключенных в самый прочный застенок – так или иначе пострадали.
Сторожевая вышка рухнула и проломила крышу в доме вождя. Но сам Хайонвата остался жив и сейчас прихрамывая ходил по крепости, пытаясь восстановить порядок.
Частокол полыхал ярким пламенем, но гарнизон был настолько ошеломлен случившимся, что дал ему спокойно догореть. Ударь тогда чичамеки, никто из нас не остался бы в живых.
Оружие, продовольствие и предметы торговли горели в одной куче с обломками хижин. Немногие вещи избежали огня – в том числе и наши, которые хранились в подвале под домом вождя и остались в целости, хотя сам дом рухнул.
Мерлин обернулся ко мне.
– Ну как, Вендиций, работает искусство Друида в Алата?
Отрицать этого я никак не мог.

КУКУЛЬКАН

Но как только прошел первый шок, показала себя замечательная дисциплина этих людей. Вождь отрывистым голосом раздал приказы – и работа по спасению крепости началась. До восхода солнца огонь был потушен, а оружие, ценности и прочие уцелевшие вещи извлечены из-под обломков.
Со своей стороны я, как командир нашего отряда, велел своим людям оказывать солдатам гарнизона всемерную помощь, ибо рассудил, что подобное проявление благорасположенности сможет оказаться всем нам полезным, как оказалась полезной моя помощь Хайонвате, послужившая залогом нашей дружбы и его благосклонности ко мне.
Мои действия, хоть и являющиеся дальнейшим посягательством на власть Мерлина, не вызвали у него никакого недовольства – напротив, он искренне их одобрил. Казалось даже, в глубине души мудрец почувствовал некоторое облегчение, когда я взял на себя командование людьми, ибо он не любил исполнять воинские обязанности, несмотря на то, что сражался в Британии.
Мы предложили помощь в уходе за ранеными и скоро разместили всех их в нашей бывшей тюрьме. Здесь Никанор (легионер, имевший некоторые познания в медицине) и Мерлин опекали пострадавших, пока их не сменил крепостной лекарь.
Во время переноски раненых мы наткнулись на яму, в которой лежали наши вещи, и, пользуясь царящим вокруг смятением, вооружились луками, мечами, щитами и кинжалами.
После этого мы строем отправились к вождю.
– Владыка! – возвестил я. – Прошу тебя, прими нас как друзей и союзников в сих чрезвычайных обстоятельствах. Тебе грозит опасность нападения лесных дикарей. Мы будем охранять брешь в ограждении до тех пор, пока его не восстановят.
Хайонвата странно взглянул на нас.
– Понимаешь ли ты, что делаешь, Атохаро? Вы запросто можете бежать. Теперь мы не в силах помешать вам.
Я рассмеялся.
– Куда нам бежать? К чичамекам? Нет, мы хотим заслужить свободу, показав себя истинными друзьями. Поставь нас на самую опасную позицию – и в случае нападения дикарей ты увидишь, как умеют драться белые люди!
Снова тот же странный взгляд.
– Пусть будет так. Я предупредил вас. Если вы предпочитаете остаться, мы должным образом оценим вашу помощь. Что бы ни случилось, этот день сделал нас истинными братьями. В будущем я всегда помогу тебе, чем смогу. Но помни: твоя свобода зависит не от меня, но от Кукулькана!
Итак, я отобрал два десятка воинов, и они стояли на страже у дымящихся руин, пока остальные облачались в полное военное снаряжение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69