Сейчас просто не время перечислять все свои титулы.
И я со всей ответственностью заявляю, что не позволю кому попало занимать место, которое я по великой дружбе собирался доверить Шарику. Вот Шарик – совсем другое дело, он вообще мне близок по духу. Мы с ним в некотором роде коллеги, оба кобели. Хотя я, конечно, бывший, но от этого суть не меняется.
– Ну что, очухался? – справилась о моем здоровье Селистена, держа в руках кувшин с остатками медовухи.
– Люди добрые, да что же это делается?! – завопил я. – Средь бела дня, можно сказать, при всём честном народе непонятно кто вмешивается в тонкий процесс колдовства. Уйди, кому говорю!
Последнюю фразу я сказал конечно же не невесте (а то немедленно получил бы по полной программе), а наглой черной морде Шарика, который ни с того ни с сего полез ко мне с ласками.
– Вместо того чтобы лизаться, лучше бы за женой своей следил!
Верный пес оторопел и удивленно уставился в мои честные глаза.
– Чего уставился-то? Стой смирно, сейчас буду опять колдовать.
Тут свое веское слово вставила мелкая:
– Погоди, а что тебя, собственно, не устраивает?
– Всё! – честно признался я.
– А чуть подробнее?
– Я… – почему-то замялся я, но, переведя дух, продолжил: – Я не могу быть в шкуре Золотухи.
– Почему? – не поняла боярышня.
– Ты еще спрашиваешь почему?! – взвился я. – Да я, я…
– Ну что ты?
– Я не могу быть в шкуре су…, ну, в общем, собаки женского рода (почему-то мой язык не повернулся произнести это слово применительно к себе)!
Ответом мне послужили только недоуменные взгляды всех присутствующих.
– Да поймите вы, это противоречит моим жизненным принципам! Я колдун, я жених, я мужчина, в конце концов! Ну не могу я быть в этой женской шкуре!
– Дарюша, не капризничай, не тот случай, – стала успокаивать меня Селистена. – У нас уже нет времени на новое колдовство. – Она внимательно посмотрела на меня, на меня второго, на Шарика, и на ее губах заиграла лукавая улыбка. – А может, это и к лучшему?
– Не понял, – честно признался я. – Что же тут хорошего?
– Знаешь, когда в прошлый раз ты вселился в Шарика, то стал еще более взрывной и неугомонный, чем был в человеческом обличье. Видимо, всё-таки его шкура оказала на тебя влияние.
– Наверное, ну и что?
– А то! – отрезала боярышня. – Сейчас нам надо быть максимально осторожными и рассудительными. А Золотуха, возможно, окажет на тебя хорошее влияние.
Примерно с минуту я пытался понять, что это имела в виду Селистенка и как это миролюбивость и спокойствие Золотухи может помочь в нашем деле. Но, не найдя ответа на поставленные вопросы, я тряхнул головой. Старый, проверенный еще в прошлую эпопею прием сработал, и в моей собачьей голове временно исчезли все сомнения и ненужные мысли. Потом как-нибудь подискутирую с невестушкой на эту тему, а сейчас время решительных действий, а не сентиментальных сомнений.
– Ерунда это всё, мне в Шарике будет привычней! Да и много времени на переколдовку не понадобится. Раз-два, и всё. Сразу в него не получится, так что вариант следующий: я в себя, Золотуха обратно, потом я в Шарика, а он соответственно в меня. Сложно, конечно, ну да ничего, чтобы восстановить свое честное мужское имя, мне по плечу и не такие операции, – быстренько пояснил я план своих действий и пристроился к оторопелой в моем обличье Золотухе и к Шарику. Бедный пес при виде изменений, произошедших с его рыжей подругой, впал в оцепенение и даже не думал сопротивляться.
Вообще-то для удачного заклинания мне нужно было не больше полминуты, беда в том, что этого времени мне никто не дал. Дверь, ведущая в караулку, резко отворилась, и на пороге появился Демьян с дюжиной ратников. Самое ужасное было то, что стража прихватила с собой луки, и в нашу сторону уже смотрели с десяток стальных наконечников. Я уже говорил, что у меня от наличия в организме острого железа развивается сильная аллергия, несовместимая с жизнью, вот почему я был вынужден унять свой пыл.
– Это еще что здесь происходит? – стараясь быть максимально суровым, подал голос Демьян.
Ох, парень, доберусь я до тебя, и уж после нашего разговора ты не будешь таким многословным.
– Не забывайся, Демьян! – нетвердым шагом вышел вперед Феликлист,
И хотя голос, которым произнес свою речь княжич, мог испугать разве только контуженого бурундука, но я от Феликлиста не ожидал услышать и этого.
– Ха, и ты тут? – хмыкнул бывший витязь. – Шел бы ты баиньки, ваше высочество, а то, не ровен час, бантик испачкаешь или ноготок сломаешь.
Феликлист надул губки, упер холеные ручки в бока и возмутился своим тоненьким голоском:
– Не забывай, что разговариваешь с наследником престола!
– Да помню, помню, – словно от надоедливого комара отмахнулся Демьян, – наследник, конечно, наследник. Во всяком случае, пока.
– Что ты хочешь этим сказать? – опешил княжич.
– Пока ничего. Хотя к этому разговору мы скоро вернемся.
Сказано это было таким зловещим тоном, что у бедного Феликлиста подкосились ноги, и, если бы рядом не оказалось плеча Селистены, он наверняка опустился бы на пол.
– Значит, так, – продолжил бравым голосом Демьян, – княгиня сегодня добрая, так что казнить никого не будем. Вы! – И он указал на меня, Шарика, Селистену и Феликлиста. – Пошли прочь!
В тот момент я даже не понял, как мне удалось сдержаться. Ответ на этот вопрос я получил несколько позже.
Ратники оттеснили нас в сторону, и Демьян лично захлопнул дубовую дверь в камеру. Напоследок я только успел заметить, как ободряюще мне махнул рукой Антип и кивнула Золотуха. Взгляд у бывшей псины, а ныне обладательницы прекрасного натренированного человеческого тела, был, мягко говоря, невеселым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108