дети с незначитель-
ными мозговыми нарушениями; эдипов комплекс: умственно отста-
лые дети и взрослые: школьные фобии: помощь при заниженной
самооценке: нарушения сна; привычка сосать большой палец.
Во всех этих случаях метафора сыграла свою лечебную роль весе-
ло и изобретательно. Мы хотим подробнее остановиться на разнооб-
разии приемов построения терапевтической метафоры.
Бринк, занимавшийся семейной терапией, строил свои метафо-
ры как на материале западного фольклора, так и на легендах амери-
канских аборигенов. Хотя трудно отделить воздействие конкретной
метафоры от результата психотерапевтического сеанса в целом, Бринк
считает, что отдельные изменения можно напрямую увязать с дей-
ствием метафоры, которая является "косвенной формой внушения и
не вызывает открытого сопротивления клиента, опасающегося любых
перемен в своей жизни".
В работе с детьми от шести до тринадцати лет Элкинс и Картер
опирались на образность научной фантастики. Ребенку предлагалось
отправиться в воображаемое космическое путешествие со всеми со-
путствующими приключениями. Во время космических странствий
ребенок встречается с характерами и событиями, которые помогают
разрешить его проблему. Этот прием успешно сработал в восьми слу-
чаях из десяти, связанных со школьными фобиями. В пяти случаях из
шести он помог устранить побочные действия химиотерапевтическо-
го лечения (рвоту, боли. тревожные состояния) у детей: удалось по-
мочь взрослой пациентке, отраставшей анорексией, справиться со стра-
хом удушья, который она испытывала при глотании: отмечен успех в
трех случаях энуреза и двух случаях двигательной гиперактивности.
У этого приема есть свои ограничения, связанные с однообрази-
ем метафоры (космическое путешествие), на которую он опирается, и
с тем, что многим детям эта тема неинтересна и даже вызывает страх.
Об использовании видеокассет с записями сказок рассказывает
Левайн. В двух случаях бессонницы дети перед сном слушали сказки,
пересказанные таким образом, что героями становились они сами. У
восьмилетнего мальчика сон наладился после четырех ежевечерних
прослушиваний, да и днем он был более непосредственным и спокой-
ным. Трехлетнему малышу понадобилось шесть вечеров, причем иногда
он слушал запись три-четыре раза подряд.
Приемы других исследователей приближаются к нашим в боль-
шей степени, поэтому мы остановимся на них подробнее.
Отмечая, что дети одинаково любят и слушать, и рассказывать,
Гарднер разработал свою методику "обоюдного рассказа". Он начина-
ет сеанс специально обдуманной вступительной фразой: "Доброе утро,
мальчики и девочки! Приглашаю вас на очередную телевизионную
программу доктора Гарднера "Сочиняем рассказ". Далее ребенку да-
ются условия предстоящей игры: рассказ должен быть увлекательным
и приключенческим; нельзя пересказывать то, что ребенок видел по
телевизору, слышал по радио или то, что с ним когда-то произошло
на самом деле; у рассказа должны быть начало, середина и конец и,
наконец, в нем должно содержаться определенное поучение.
Когда рассказ готов, терапевт знакомится с ним с точки зрения
"психодинамического смысла". Учитывая полученную из рассказа ин-
формацию, терапевт сочиняет свой рассказ с теми же действующими
лицами и той же фабулой, но вплетая в ткань повествования моменты
"более здоровой адаптации", которые отсутствуют в рассказе ребенка.
Мы успешно использовали этот прием Гарднера в своей работе с
детьми. По мере того, как накапливался наш индивидуальный опыт,
наше внимание постепенно переместилось с психодинамического смыс-
ла на появление едва заметных изменений в поведенческой модели
ребенка в ходе сеанса психотерапии. Мы стали учитывать эти тончай-
шие изменения при конструировании собственных метафор, исполь-
зуя трехуровневый процесс общения, вплетая внушения в ткань рас-
сказа и не забывая о занимательности содержания, которое должно
увлечь маленького слушателя (см. главу 4).
Робертсон и Барфорд рассказывают о шестилетнем пациенте, ко-
торый в связи с хроническим заболеванием в течение года был при-
кован к дыхательному аппарату. Когда необходимость в его использо-
вании отпала и он был отсоединен, для мальчика это было физической
и психологической травмой. Чтобы помочь ребенку, специально для
него были придуманы рассказы, в которых в доступной форме гово-
рилось о его будущем и о том, что хотят для него сделать врачи. Авто-
ры отмечают необходимость глубокой эмпатии со стороны медицин-
39
ского персонала, чтобы "на ее основе проникнуть в мир ребенка с по-
мощью рассказов". Прослеживалась прямая связь между больным ма-
лышом и сюжетной линией, характерами и событиями этих расска-
зов. Имя мальчика было Боб, так же звали и главного героя, с которым
произошло то же, что и с малышом. В рассказы были введены сказоч-
ные персонажи, которые дружат с героем и помогают ему - напри-
мер, Зеленый Дракоша величиной с ладонь.
Хотя Робертсон и Барфорд отмечают успешный результат лече-
ния в вышеприведенном случае, мы все же предпочитаем менее пря-
мой и более образный подход. Мы считаем, что имя героя сказки или
рассказа не должно совпадать с именем больного ребенка, а события
не должны копировать то, что на самом деле происходит с ребенком.
По сути, Робертсон и Барфорд придали реальной ситуации форму сказ-
ки. Мы же предпочитаем в сказке схожесть ситуации, поскольку кос-
венные метафоры дают ребенку возможность отвлечься от своей бо-
лезни и активизируют его ответные реакции, исключая воздействие
уже сложившихся на сознательном уровне установок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47