что если результаты будут снижены из-за опоздания каравана, ответственность за это ляжет на тех, кто решил, что... и т. д. Что русские, во всяком случае... и т. д.
Полковник Эверест, как можно было ожидать, встретил в штыки инсинуации своего коллеги, напомнив, что решение было принято сообща. Но тут вмешался сэр Джон Муррэй, и оба руководителя немедленно прекратили спор. Что сделано, то сделано, и никакие упреки ничего не изменят в ситуации. Вместо этого было принято решение, что если караван не придет и завтра, то Вильям Эмери с Михаилом Цорном отправятся на его поиски и пойдут вдоль реки на юго-запад в сопровождении «форелопера». А коллеги останутся в лагере и будут ждать их возвращения, чтобы принять окончательное решение. Договорившись, соперники разошлись и весь остаток дня держались поодаль друг от друга.
Тем временем Джон Муррэй решил провести время за прочесыванием ближайших зарослей. И хотя четвероногой дичи здесь не нашлось, да и пернатая не слишком годилась к употреблению, зато натуралист, который часто побеждал в сэре Джоне охотника, мог быть доволен. От дроби его ружья не ускользнули два замечательных экземпляра. Джон Муррэй принес великолепного франколина тринадцати дюймов длиной, с короткими лапами, темно-серой спиной, красными ногами и клювом, элегантные маховые перья которого были всех оттенков коричневого цвета: отличный экземпляр семейства тетраонидных, одним из представителей которых является куропатка. Другая птица, которую сэр Джон добыл благодаря мастерскому попаданию, принадлежала к разряду хищников. Это была разновидность сокола, типичного только для Южной Африки, с красным горлом и белым хвостом, которого часто восхваляют за красоту форм. «Форелопер» аккуратно выпотрошил обеих птиц, так что ничуть не попортил их внешнего вида.
Прошли уже и первые часы утра двадцать третьего июня. Караван так и не дал о себе знать, и молодые люди уже собирались тронуться в путь, когда послышавшийся вдалеке лай заставил их повременить с отъездом. Вскоре на повороте зарослей алоэ слева от лагеря появился мчавшийся во весь опор на своей зебре охотник Мокум.
— Скорее, бравый охотник, — радостно воскликнул сэр Джон Муррэй. — Поистине, мы уже отчаялись из-за вас! Знаете, я никогда бы не утешился, если бы не увидел вас снова! Похоже, что дичь просто избегает меня, когда вас нет со мною рядом. Давайте отметим ваше возвращение стаканчиком доброго шотландского виски!
Но, не ответив на приветственные слова почтенного сэра Джона, Мокум беспокойным взглядом окинул всех европейцев. На его лице читалась тревога.
Полковник Эверест тотчас заметил это и, подойдя к охотнику, который успел спешиться, спросил:
— Кого вы ищете, Мокум?
— Господина Паландера, — ответил бушмен.
— Разве он не отправился с вашим караваном? Разве его нет с вами? — снова спросил полковник Эверест.
— Его больше нет! — ответил Мокум. — Я надеялся найти его в вашем лагере! Значит, он заблудился!
При последних словах бушмена вперед быстро выступил Матвей Струкс.
— Николай Паландер потерялся! — воскликнул он. — Ученый, доверенный вашим заботам, астроном, за которого вы отвечали, — и его с вами нет! Знайте же, охотник, что вы несете полную ответственность за его персону и что в этом случае совсем недостаточно сказать «господин Николай Паландер потерялся»!
От таких слов русского астронома уши охотника зарделись; теперь, когда он был не на охоте, у него не было причин сдерживаться.
— Э-э, господин астролог всея Руси, — ответил он, крайне возмутившись, — вам следовало бы взвешивать свои слова! Разве я был обязан стеречь вашего компаньона, который не сумел уберечь сам себя? Вы во всем обвиняете меня, но вы не правы, слышите? Если господин Паландер потерялся, то он сам виноват в этом! Сто раз я замечал, что он, углубившись в свои вычисления, удалялся от нашего каравана! Сто раз я предупреждал его и возвращал обратно. Но позавчера, с наступлением темноты, он куда-то исчез, и, несмотря на все мои поиски, я не смог найти его. Проявите большее умение, если можете, и постарайтесь сами обнаружить вашего компаньона, тем более что вы так ловко умеете обращаться с вашей трубой, вам стоит только приложить глаз к окуляру!
Бушмен, несомненно, еще бы долго продолжал в том же духе, к вящему возмущению Матвея Струкса, который, открыв рот, не мог вставить ни слова, если бы сэр Джон Муррэй не успокоил вспыльчивого охотника. К счастью для русского ученого, ссора между ним и бушменом прекратилась. Но Матвей Струкс с каким-то необузданным порывом, накинулся на полковника Эвереста, который никак этого не ожидал.
— Во всяком случае, — сухо сказал астроном из Пулкова, — я не покину своего несчастного товарища в этой пустыне и приложу все усилия к тому, чтобы разыскать его. Если бы исчез сэр Джон Муррэй или господин Вильям Эмери, то полковник Эверест, я уверен, без колебаний бросил бы все геодезические работы, чтобы ринуться на помощь своим соотечественникам. И я не понимаю, почему ради русского ученого должно быть сделано меньше, чем ради английского!
Полковник Эверест, которому был брошен такой вызов, вышел из состояния своей обычной невозмутимости.
— Господин Матвей Струкс, — воскликнул он, скрестив на груди руки и твердо глядя в глаза своему противнику, — вы что, решили без всяких на то оснований оскорбить меня? За кого вы нас принимаете, нас — англичан? Мы что, дали вам повод сомневаться в наличии у нас чувства сострадания? Что заставляет вас предполагать, что мы не придем на помощь этому недотепе-математику...
— Но, господин... — возмутился было русский, услыхав такую характеристику Николаю Паландеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67