вот почему
функции социального организма аналогичны функциям челове-
ческого организма.
Социальная индивидуальность - сказал Эспинас - парал-
лельна человеческой индивидуальности; социология таким обра-
зом не что иное, как психология еп ^гапс1, в которой, распро-
страняясь и усложняясь, отражаются главные законы индивиду-
альной психологии; она - по прекрасному выражению Тарда -
есть <солнечный микроскоп психологии>.
II
Но как далеко идет эта аналогия между характером агрегата и
характером единиц, его составляющих? Всегда ли постоянно
отношение между психологическими законами, управляющими
индивидом и управляющими группой индивидов? Всегда ли
справедливо, что собрание нескольких лиц отличается опреде-
ленным характером, равным сумме характеров всех лиц? Одним
словом, неужели никогда не может быть исключения из выше-
приведенного принципа?
Прежде чем ответить на этот вопрос, я приведу несколько об-
щеизвестных психологических явлений: они помогут нам найти
ответ, или вернее, сами будут служить ответом.
Всякий слыхал о тех ошибках, которые нередко делают при-
сяжные. Иногда это происходит от индивидуальной неспособнос-
ти или от трудности тех вопросов, которые им приходится ре-
шать; но подчас совершенно нелепое и неподходящее решение (и
притом вопросов, требующих для решения только капли здраво-
го смысла) дается и образованными людьми.
Мне, например, пришлось быть очевидцем того, как были оп-
равданы трое молодых людей, добровольно сознавшихся в нане-
сении самых низких оскорблений одной бедной девушке, - не-
годяи мучили ее, прикладывая к нежным частям тела негаше-
ную известь и причиняя ей, таким образом, весьма сильные ожо-
ги. Разве, по вашему мнению, каждый из присяжных оправдал
бы сам таких преступников? Я позволяю себе сомневаться в этом.
С. Сигеле <Преступная толпа>
Гарофало рассказывает об опыте, произведенном над шестью
известными врачами, между которыми были и знаменитые про-
фессора: всех их попросили дать приговор относительно челове-
ка, обвиняемого в краже. Несмотря на ясные улики, они приз-
нали его невиновным и только потом смекнули свою ошибку.
Суд присяжных в Готвьене оправдал недавно трех крестьян:
отца, Жана Пузи, его жену и сына, обвиняемых в убийстве дав-
но у них служившего бедного мальчика, который был ими заму-
чен <еп :?ат111е> с неслыханной жестокостью. Подробности убий-
ства ужасны. Когда жертва задохлась под тяжестью Жана, пос-
ледний, оскалясь, замечает: <Пожалуй, он уже мертв!> <А мо-
жет быть и нет>, - отвечает жена и для большей уверенности
разбивает мальчику череп двумя ударами своей тяжелой палки. -
<Ну уж теперь-то, - говорит супруг, - я уверен, что он готов!
Хорошего, нечего сказать, удалось нам поймать кролика!>
Кто бы мог подумать, что гнусное преступление этой семьи,
остервенившейся на беззащитного ребенка, будет оправдано при-
сяжными?
Но что же однако доказывают все эти факты и множество им
подобных, которые каждый мог наблюдать лично? Они доказы-
вают только, что двенадцать здравомыслящих и здоровых людей
могут выдать решение, совершенно бестолковое и бессмыслен-
ное. Собрание индивидов может таким образом дать в результате
нечто совершенно обратное тому, что было бы дано каждые от-
дельным индивидом.
Подобное же явление происходит в заседаниях многочислен-
ных комиссий - художественных, научных и промышленных -
составляющих одну из самых печальных язв современной адми-
нистративной системы.
Часто случается, что их решения изумляют и поражают об-
щество своей странностью. Каким образом, спрашивается, люди,
подобные тем, которые вошли в комиссию, могли дать такое
заключение? Каким образом, могло случиться, чтобы десять или
двадцать человек науки, десять или двадцать художников, сое-
динившись, дали заключение, основанное не на принципах нау-
ки, не на принципах искусства?
Аристид Габелли, известный итальянский писатель, которого,
к несчастью, Италия недавно потеряла, попытался анализиро-
вать причины этого явления.
Социология и коллективная психология
<Говорят, - писал он, - что комиссии, советы, одним словом,
все учреждения, пользующиеся властью сообща, представляют
из себя гарантию против преступлений. Посмотрим, представ-
ляют ли они из себя эту выгоду. В самом деле, мы даем такого
рода власть с тем, чтобы извлечь себе из этого выгоду. Если же
от даваемых нами полномочий нельзя получить требуемой
пользы, то лишнее и давать их. Вот такого рода гарантию и
представляет численность, благодаря партийному духу, благо-
даря тем раздорам, которые рождает корысть, - вследствие
различия в мнениях и прихотях, вследствие того наконец, что
один хочет того, чего не угодно другому; что один болен, а дру-
гой путешествует е1с. Часто все дело с большой потерей време-
ни должно быть отложено, так как, раз трудно найти во всех
талант, то еще труднее найти в них решительность и стой-
кость. Сверх того, не чувствуя за собой ответственности, каж-
дый старается уклониться от решения вопроса; далее, тот,
кто имеет полномочия и не пользуется ими, служит помехой
тому, который желает пустить их в ход; наконец, человечес-
кие силы, будучи соединены, не складываются, а уничтожают-
ся. Последнее до такой степени верно, что часто посредствен-
ный результат бывает плодом собрания таких людей, из кото-
рых каждый сумел бы решить тот же вопрос гораздо лучше.
<Люди - говорит Габелли - не представляют из себя лошадей,
впряженных в карету и тянущих ее вместе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113