<Я сам как изобретатель комплекса неполноценности не мыслил
о нем как о духе, зная, что он не существует в сознании или
бессознательном пациента, но лишь в моем собственном созна-
нии> (см. 168, с. 374).
Вышесказанное высвечивает первую из существеннейших
проблем психоанализа, которую поставил Адлер и которая ак-
туальна до сего дня. Что такое бессознательное - реальность
или фикция? Существуют ли реальные пределы произволу ин-
терпретации и где они пролегают? Эти вопросы впоследствии
активно обсуждались теоретиками и практиками анализа, раз-
рабатывавшими его герменевтические и структуралистские вер-
сии. Так, в тезисах представителя последней Ж.Лакана <бес-
сознательное есть язык> и <бессознательное есть утерянное
означающее>, как и в его отказе заниматься реальным озна-
чаемым), можно видеть параллель адлеровскому <бессознатель-
ное есть часть сознания, а не предмет понятия>. Резко разводит
же их адлеровская редукция вытеснения и центрирование от-
ношений сознания и бессознательного вокруг функции <Эго>
(опора на Я и отказ от <глубинных> интерпретаций противопо-
ставил Адлера практически всем течениям психоанализа, за
исключением, пожалуй, эго-психологии, где вытеснение из кон-
ституирующего бессознательное феномена превращается в одну
из эго-защит, функций Я). Размежевание же с Фрейдом в этом
пункте адлеровской теории очевидно. Подхватив вслед за Ад-
лером кантовское <как если бы>, отец психоанализа мог бы
выразить свое отношение к проблеме <реальность - интерпре-
тация> приблизительно в следующих словах: все значения сим-
птомов, сновидений и т.п. действительно изобретаются анали-
тиком. Но изобретаются как если бы они были присущи самой
бессознательной природе до всякой интерпретации, <на самом
деле>; они скорее из-обретаются.
Второй проблемой, поставленной перед психоанализом адле-
ровской теорией, как ясно из предыдущего, стала проблема
места, роли и значения Я в структуре психики. Усложнение
структуры Я и его функций стало в дальнейшем одним из
продуктивнейших направлений развития психоаналитической
104
теории (Хорни, Салливен, А.Фрейд), а позднее - гуманистиче-
ской психологии, С другой стороны, сопротивление <анализу Я>
нарастало и внутри ортодоксального психоанализа, и в его
новейших интерпретациях. В теории Фрейда адлеровскому
<комплексу> вскоре был противопоставлен <комплекс кастра-
ции>. Страх кастрации является наказанием за желание стать
Отцом, занять его место. Таким образом, <неполноценность>
вписывалась в структуру Эдипового комплекса и шире - в
общую теорию сексуальности, язык которой сам Адлер считал
лишь неудачной метафорой социальных отношений. Видимая
натянутость фрейдовской конструкции имеет существенные ме-
тафизические основания - ведь умирающий теряет только свое
Я и продолжает жить в потомках, кастрированный же <умирает
навечно> (см. 31), Здесь сосредоточено центральное противо-
речие классического психоанализа его многочисленным гумани-
стическим толкованиям. Последние всячески акцентируют пер-
вичность индивидуального Я, которое для психоанализа является
лишь эпифеноменом, нарциссической иллюзией, <воображае-
мым> (по Лакану). В аналитической терапии клиенту не доверя-
ют, его подозревают в обмане и самообмане, стремятся вывести
на чистую воду бессознательных содержаний. Достаточно резко
это выразил Ф.Виттельс: <Если Я - конструкция, то, с другой
стороны, наши влечения в такой мере реальность, что, кроме
них, вообще нет реальности, действительности: лишь они одни
действуют> (31, с. 129). Последователи Адлера замечают, что
их учитель не субстанциировал <самость> (и Я), что она являлась
для него динамической конструкцией, выводимой из <стиля
жизни>. Да и коррекцию иллюзий относительно своего Я Адлер,
как всякий терапевт, прошедший аналитическую выучку, видел
своей целью. Коррекция эта, однако, виделась ему как проис-
ходящая в направлении <приемлемых> для пациента образов
себя и <правдоподобных> интерпретаций. В отсутствии идеи
<реального> как критерия истинности ее место пришлось занять
<Правдоподобию>, согласию пациента с терапевтом и их обоих
со всеобщим <социальным интересом>,.. Относительно же ди-
намики Я следует подчеркнуть, что именно выделение моментов
целостности, гармоничности, единства личности сформировали
лицо индивидуальной психологии и обусловили ее громадное
влияние на творчество неофрейдистов (Э.Фромма, К.Хорни,
105
Г.Салливена), гуманистически и экзистенциально ориентирован-
ных психологов (К.Роджерса, В.Франкла, А.Маслоу и др.). с
этой точки зрения <психоаналитическая личность> видится как
<конфликтная>, расколотая на неинтегрируемые области созна-
ния - бессознательного, Эроса-Танатоса, Я - Сверх-я - Оно
и прочее, и прочее. При всей неуютности подобной картины
она, возможно, более <реальна> и уж во всяком случае не грозит
заслонить действительные проблемы предзаданными, иллюзор-
ными единствами и целостностями, сколь бы свойскими и прав-
доподобными они ни казались. По-видимому, полного развития
эта сторона психоаналитического учения достигает в философии
и в том, что можно было бы назвать <философско ориентиро-
ванными практиками> (не нацеленными на адаптацию, нормали-
зацию и т.п.),
Наконец, третьей проблемой, поставленной индивидуальной
психологией, можно считать новое понимание причинности. Без
фрейдовского пафоса пандетерминизма не мог возникнуть сам
замысел объяснения аномалий сознания, здравого смысла и речи
(т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107